Не зарекайся... (не окончена) В. А. Ажиппо Дмитрий Пучков О тюрьме написано немало. Авторы "тюремной прозы" - это либо люди, побывавшие за решеткой, либо литераторы, изучавшие проблему "снаружи", основываясь на чужом опыте. Данная книга уникальна. Впервые за всю историю литературы о тюрьме написал профессиональный тюремщик. Написал предельно откровенно, остро, в меру цинично, в тонах черного юмора, без слюнявой сентиментальности, фальшивого романтизма и чиновничьего холуйства. У читателя книга может вызвать шок, но она в корне изменит привычный взгляд на человеческие отношения. Во многом эта книга - результат работы очень разных людей с огромным жизненным опытом и незаурядной судьбой. Собрать, проанализировать и систематизировать материал, который до этого профессионально никто не исследовал, одному человеку не под силу. Особую помощь в подготовке и издании книги - информационную, аналитическую, организационную - оказал депутат Харьковского областного совета Александр Абросимов. В. А. Ажиппо Не зарекайся... (с комментариями Гоблина) О книге и ее авторе Когда Владимир Ажиппо, мой давний и добрый знакомый, впервые рассказал мне идею своей книги, я сразу понял, что это именно то, ради чего нельзя жалеть времени и нервов. Правдивая и честная книга о тюрьме нужна всем, прежде всего молодому поколению, ищущему ориентиры во взрослой жизни. Нужна для того, чтобы твердо, навсегда усвоить, что тюрьма - не война, в ней никто не станет героем. Тюрьма - это ложь, страх, ненависть и безысходная тоска. Для того, чтобы тот, кто слишком близко подошел к незримой черте, разделяющей волю и неволю, успел остановиться и сделать шаг назад. Чтобы тот, кто уже оказался в застенках, мог правильно скорректировать свое поведение и выйти из тюрьмы не сломленным, обозленным и истеричным, а мудрым, спокойным и уверенным. История знает примеры, когда тюрьма не ломала, а закаляла человека, делая его более твердым и целеустремленным. В тюрьме побывали Достоевский и Солженицын, Рокоссовский и Королев. Всех восхищает мужественная стойкость Юлии Тимошенко, хрупкой женщины, оказавшейся в тюрьме по произволу преступной власти. Она не дрогнула, не согнулась и выстояла. А позже, упрямо занимаясь политикой, возглавила правительство страны. Обо всем этом не сможет объективно и объемно написать ни один человек, побывавший за решеткой. Как бы не старался он рассказать правду, тяжелый черный эмоциональный фон, память о страданиях, лишениях и унижениях не позволят ему быть беспристрастным. Это под силу только грамотному и наблюдательному профессионалу, который в течение многих лет настойчиво и постоянно исследовал проблему человека в тюрьме. Владимир Андреевич Ажиппо - подполковник, ветеран органов внутренних дел. Окончил Харьковский университет по специальности "психология", после чего более двадцати лет служил в различных местах лишения свободы Советского Союза, а потом Украины - в колониях усиленного и строгого режимов, следственном изоляторе, областном управлении внутренних дел. Работая начальником отряда, оперуполномоченным, заместителем начальника СИЗО и колонии по оперативной работе, Владимир Ажиппо приобрел уникальные знания в различных областях: в психологии поведения как следственно-арестованных, осужденных, так и сотрудников тюремной системы, а также в оперативно-розыскной деятельности и специфике охраны мест заключения. Благодаря принципиальности, твердости, справедливости, острому уму, решительности и независимости завоевал огромный авторитет как среди своих сотрудников, так и среди представителей преступного мира, вызывая этим ненависть коррумпированных чиновников тюремного ведомства. Если разобраться, то его книга не о тюрьме, а о жизни. Я надеюсь, что она многим поможет уверенно ориентироваться в окружающем мире, научиться видеть добро, без страха противостоять злу, беречь честь и хранить достоинство. С уважением к читателю Александр Абросимов, координатор фракции "Батькiвщина" в Харьковском областном совете Вступление Не верь! Не бойся! Не проси! (Арестантские заповеди) Тюрьма - самый угрюмый институт государственной власти. А после отмены смертной казни (которая тоже осуществлялась в тюрьме), - самый страшный. Здесь и далее слово "тюрьма" употребляется, как обобщающее: место, где нет свободы. Официальные термины громоздкие и неточные, они придуманы деятелями от бюрократического творчества, которые, не зная и не понимая тюрьмы, не имея способностей и навыков как-либо влиять на ее внутреннюю жизнь, манипулируют названиями. В принципе, любое место, где есть решетки или колючая проволока, запоры на дверях, и где вас удерживают принудительно - это тюрьма. Немалая часть населения (20%-25%) так или иначе соприкасалась с тюрьмой: сидели сами, сидели родственники, друзья... А сколько еще соприкоснется... Кстати, общеупотребительное слово "сидеть" - очень точное. Можно говорить: отбывать наказание, содержаться в ИВС, или, допустим: тянуть срок, пахать на хозяина... Суть та же, а слов больше. Лучше уж говорить: сидеть. Тем более что этот термин не новояз, ему много веков. Цель этой книги - дать уроки выживания взрослым мужчинам, которые не думают наивно прожить жизнь беззаботной пташкой и понимают, что впереди у них будет немало ям, капканов и засад. (Решение проблем женщин и подростков в тюрьме - тема отдельного серьезного разговора). В этой книге вы не найдете советов о том, как строить свою линию защиты, какие показания и в какой очередности нужно давать следователю и суду... Я имею представление и об этих проблемах, но, чтобы давать толковые советы, мало иметь представление, нужно быть профессионалом. В области "разваливания" уголовных дел есть свои специалисты. Цель книги - научить читателя как выжить, попав в тюрьму, сберечь здоровье, не подвинуться рассудком и, что самое трудное, суметь сохранить достоинство. К сожалению, наша общественная жизнь лишь на десять процентов регулируется законом, а на девяносто - беззаконием. В тюрьме это проявляется наиболее выпукло, рельефно, по-мультяшному ярко. Задача книги - научить противостоять этому беззаконию. Эта книга рассчитана на тех, кто никогда не пробовал на вкус тюремную баланду, но отдает себе отчет в том, что может оказаться в тюрьме через месяц, через год... Рассчитана на родственников и близких тех бедолаг, которые уже сидят за проволокой, или могут там оказаться в ближайшее время... Думается, интересно будет прочитать ее тем, кто уже окончил тюремные университеты и имеет свое мнение о местах лишения свободы - можно сравнить свои впечатления и мысли... Было бы нелишним прочитать ее и тем, кто никоим образом не связывает себя с тюрьмой, ну нет у них для этого оснований! Дай-то Бог! Потому что от сумы да от тюрьмы не зарекайся! (У Владимира Ивановича Даля формулировка еще более жесткая: "От сумы да от тюрьмы не отрекайся, как раз попадешь"). Проходят века, меняются общественные уклады, политическое устройство, культура, менталитет, а грозный смысл этой поговорки бледнее не становится. Тюрьма повидала настолько разных людей, что надо реально понимать - там, за решеткой, может оказаться каждый. Без преувеличения! Разумеется, одни типы (или группы) людей в тюрьме оказываются с большей вероятностью, другие - с меньшей. Впрочем, между ними не существует выраженных границ. Один из таких типов, кстати, не самый многочисленный, как принято считать у обывателей - это люди, у которых слово "тюрьма" отчетливо читалось на лбу, когда им было еще лет восемь. Таких людей около 10%. Их под стакан зачали, под стакан родили, безмозглые и пьяные родители вбили в башку несколько великих истин типа "не об...шь - не проживешь" и пустили гулять в мир. В пять лет такой попробовал сигарету, в семь - жужку, а в двенадцать подсел на иглу. Годков с шестнадцати он начинает бродить по тюремным коридорам и не выходит из них, как правило, никогда. Ну, разве что на два-три месяца - глотнуть вольного воздуха. Самый же распространенный тип зэков... Слово "зэк" прочно вошло в лексикон советских и пост советских людей. Наверное, оно удобно своей лаконичностью. Как клеймо на лбу. Или как плеткой по спине. Люди, далекие от тюрьмы, считают его оскорбительным, на самом деле это не так. Это просто удобный термин. Зэки сами себя так называют, так их называет и тюремная администрация. Происхождение этого слова не совсем ясно. В гулаговские времена в тюремных и конвойных документах вроде ведомостей, отчетов, списков применялось обозначение - з/к (звучит "зэка", с ударением на второй слог). Помните, у Высоцкого: "...зэка Васильев и Петров зэка..." Предположительно, з/к означает "заключенный". Это вызывает сомнения, но в то веселое время дурацких сокращений и аббревиатур хватало. (Слово "собес" чем лучше?) Сами зэки еще лет двадцать назад в шутку расшифровывали з/к как забайкальский комсомолец. От "зэка" получилось более короткое "зэк", а потом производные - "зэчара", "зэковское" и др. ...- это молодые люди, попавшие в тюрьму, как говорится, по глупости. Таких около 30%. Думается, почти каждый современный пацан может оказаться в их числе. Садятся эти ребята за что попало: грабежи, хулиганство, изнасилования, угоны, убийства, кражи. При определенных раскладах такой мог бы никогда не сесть, не окажись он в том месте, где оказался, не выпей лишней рюмки, не брякни лишнего слова, возьми себя в руки в нужный момент... Но случилось то, что случилось. В отличие от них следующий тип зэков (около 20%) - это люди, совершившие вполне осознанные действия, приведшие их на нары. Преступления эти самые разные: от убийства из мести до подделки документов, но все эти люди были кузнецами своего несчастья вполне осмысленно. Они оказались в том месте и в то время, когда сами этого хотели. Эта публика постарше и покрепче, в будущем она, как правило, формирует костяк преступного мира. Еще один тип зэков - это наркоманы. Сейчас их уже 25%-30%, а скоро будет еще больше. Имеются в виду люди с жесткой зависимостью от наркотиков, как говорится "сидевшие на системе", потому что те ребята, которые были причастны к наркобизнесу, или даже "баловались" наркотиками, относятся к предыдущему типу. Наркоманы - несчастные больные люди со сниженным интеллектом, утраченной волей и стертыми эмоциями. На свободе они иногда очень опасны, ради денег на очередную дозу совершают дерзкие и жестокие преступления, хотя на самом деле ни дерзости, ни жестокости у них нет, есть только наркозависимость. Наркоману страшно совершить преступление, но остаться без дозы еще страшней. В тюрьме эти люди не делают никакой погоды. Не имея возможности приобретать наркотики, они, пережив ломку, становятся апатичными, заторможенными и превращаются в тупой скот. В последнее время увеличилось число зэков из бизнесменов. Сейчас к этой категории относится около 5%, но, по-видимому, скоро станет больше. В основном, у этих людей возникают какие-нибудь неурядицы с налоговыми органами, также на них часто "вешают" различные хищения и мошенничества. Им нелегко приходится за решеткой, особенно в первое время. Если уличный баклан... "Баклан" - хулиган, человек, совершающий немотивированное, бескорыстное и потому бессмысленное преступление. Как правило, в силу отсутствия мозгов или присутствия пьяной дури. Кто-то наблюдательный давно под метил сходство между глупой и нахальной уткой и таким же дебильным хулиганом. ...или наркоша, попадая со свободы в тюрьму, в общем-то, немного и теряет - как жил свиньей, так и будет жить, только под присмотром, - то уважаемому человеку пересаживаться из "шестисотого" в вонючую камеру очень болезненно. Редко, но встречается в тюрьме еще один тип несчастных (2%-3%) - это пожилые люди, прожившие нелегкую, но честную трудовую жизнь. Этим горемыкам приходится тяжелее всего. Злой и подлый тюремный мир не делает никаких скидок на седины, былые заслуги и ослабевшее здоровье. Существует целый ряд немногочисленных промежуточных типов и, наконец, крайний тип (к счастью, вопреки распространенному мнению, он встречается довольно редко, менее 1%) - это люди, попавшие в тюрьму по чьей-то ошибке или по беспределу. Благодаря журнальным публикациям и "смелым" теле передачам слово "беспредел" вышло из-за проволоки в восьми десятых-девяностых годах прошлого века и стало общеупотребительным. А жаль. Смысл его исказился, и сейчас под словом "беспредел" подразумевается непорядок. Ранее в тюрьме это слово было оскорблением, причем не самым мягким. Человека, творившего беспредел, называли беспредельной рожей (сочное название!) Беспредельщик - это негодяй, животное, мразь... Бросаться такими словами было нельзя, за них отвечали. Вывод из вышесказанного очень суров: "Тюрьма, как могила, каждому место есть" (В. И. Даль). Чтобы не путаться в терминах, нужно дать некоторые пояснения. Официально места лишения свободы бывают такими. 1. Изолятор временного содержания (ИВС) - учреждение, находящееся в ведении милиции. В нем задержанные сидят до десяти дней, вплоть до избрания им меры пресечения в виде ареста. 2. Следственный изолятор (на редкость безграмотная аббревиатура - СИЗО) - здесь находятся уже арестованные до, скажем так, вынесения приговора. Срок содержания - резиновый, некоторые досиживали до семи лет и даже больше, основная масса сидит год-полтора. СИЗО, как и все последующие места лишения свободы, находится в ведении Госдепартамента по вопросам исполнения наказаний. Очень остроумное название, но почему только по вопросам? А ответов, что - не будет? Интересно, может ли существовать Министерство по вопросам внутренних дел или, скажем, Служба по вопросам безопасности? Неконкретное, да и не современное какое-то название. Надо бы так: департамент типа исполнения с понтом наказаний. Департамент не так давно отпочковался от МВД и на поминает недоношенного ребенка, - такой же слабый, болезненный и капризный. Со временем он должен перейти в подчинение Министерству юстиции. Может, тогда и доносится. 3. Исправительная колония (ИК, до недавнего времени - исправительно-трудовая колония; труд, точнее принудительный труд, исчез только из названия) - это место, где отбывают уже состоявшееся наказание. На самом деле никого эта ИК не исправила, но называется именно так. 4. Колонии-поселения - в них зэки содержатся без вооруженной охраны. 5. Тюремное заключение (ТЗ). Что это, можно догадаться из названия - камерное содержание. На жаргоне все эти достойные заведения называют иначе. ИВС называют КПЗ, в соответствии с устаревшим официальным названием - камера предварительного заключения. СИЗО называют "тюрьмой" (более правильное название, чем нелепое СИЗО). Колонию называют "зоной", реже "лагерем"; колонию-поселение - "поселком", а ТЗ (тюрьму) - "крытой". Надо признать, что неформальная терминология гораздо точнее, чем официальная, она действительно отражает суть указанных заведений и процессов, происходящих в них. В последнее время почти официально стал применяться еще один термин обобщающего характера, которым подменяют русское слово "тюрьма" - "пенитенциарная система". Но я этот термин использовать не буду принципиально. Во-первых, точный перевод с латыни слова "пенитенциарный" - затворнический, покаянный. Но ни того, ни другого в наших тюрьмах и близко нет. А во-вторых, это некрасивое слово очень похоже на импортное название мужского полового члена. Вот кому нравится его произносить (по ориентации), пусть и применяет, а мне нельзя, мне не "по масти", я тюрьму уважаю. Матерые тюремщики (зэки их называют "прогнившие"), имеющие свое мнение (таких не много) и высказывающие это мнение вслух (таких совсем мало), из неуважения к своему чиновному начальству и окружающим его холуям искажают это слово, говоря "пенисососарная система". В этой книге написана только правда. Может быть уродливая, но уж какая есть. Иначе не было смысла писать вообще. Родить педагогическую поэму - никто читать не станет. Кое-что, конечно, не сказано, но совсем немногое. Кто-то недалекий из числа моих бывших коллег посчитает эту книгу предательством или, как минимум, помехой в славном деле борьбы с преступностью. Мол, раскрыл все секреты. На самом деле профессиональные секреты могут быть только у провинциального ремесленника, конкурирующего с таким же, как он сам, гробовщиком или горшечником. Если виртуоз-скрипач, карточный шулер или летчик-ас вам расскажут, как они все это проделывают, вы все равно на скрипке не заиграете, в карты продуетесь, а самолет в небо не поднимете. "Недостаточно овладеть премудростью, нужно также уметь пользоваться ею" (это сказал не я, а Цицерон). И последнее. В книге приведены примеры только из реальной жизни, но имени не названо ни одного. Если какой-то добрый человек узнает себя, и ему это понравится, пусть радуется. Можно порадоваться вместе с ним. Если же какой- нибудь чудак на букву "м" узнает себя и разнервничается - это его проблемы. Пусть не пускает пузыри и сходит к доктору. Арест Театр начинается с вешалки, а тюрьма с ареста (так в народе обычно называют задержание). Хорошо бы, чтоб каждый человек, не обидевший в своей жизни даже мухи, был внутренне готов к этому действию, так как аресты бывают и случайные, и ошибочные. Но, как правило, человек предполагает, что за какие-то грехи его постепенно обкладывают флажками, как волка. Ощущение это неприятное, навязчивое и утомительное. Жить, в любую минуту ожидая ареста, очень тяжело. Поэтому следует по возможности трезво оценить свои перспективы. Если вы реально понимаете, что ареста не избежать, нужно к нему подготовиться. Пьянствовать или "убиваться" наркотой - не выход из положения. Это жалкая попытка отодвинуться от грозной реальности. Не поможет. Поможет другое: простые, спокойные и расчетливые действия. Прежде всего приведите в порядок свои дела: оплатите счета, верните долги, подготовьте необходимые доверенности на близких людей. Продайте и раздайте все, что у вас отберут. Продумайте все до мелочей, которые после вашего ареста могут вырасти для родственников в неразрешимую проблему. Договоритесь с друзьями о возможной помощи вашей семье. Заручитесь поддержкой кого-то из них, чтобы потом не пришлось впутывать в свои нелегальные дела родственников - это будет неправильно. Соберите вещи и продукты. Традиционно это называется "сухари сушить". Хотя сухари-то как раз в тюрьме и не понадобятся. Нужны будут калорийные и легкие продукты: сало, копченая колбаса, лук и чеснок, "Мивина", печенье, конфеты, сахар, чай, кофе, шоколад. Продукты нужно подготовить, рассчитывая, что первая передача может быть вами получена через семь-десять дней. Вещи должны быть простыми и удобными как для лежания на нарах, так и для прогулок (так называется топтание в небольшом прогулочном дворе, больше похожем на вольер в зоопарке). По возможности, не должно быть шнурков (их заберут). Обязательно нужно взять тетрадь, ручку, книгу. Денег брать не надо, все заберут в милиции и в тюрьму не передадут. В лучшем случае деньги отдадут родным, в худшем - они пропадут. Понадобятся миска, кружка, алюминиевая ложка, кипятильник, мыло, шампунь, зубные щетка и паста, стиральный порошок, полотенце. Бритва - либо электрическая, либо одноразовый станок. [[1] - Обязательно взять кусачки (именно кусачки) для ногтей. Ножницы - нельзя, пилку - нельзя, а за ногтями надо ухаживать постоянно. - Прим. Goblina] Все продукты и вещи надо поместить или пересыпать в прозрачные полиэтиленовые пакеты, иначе при постоянных обысках их будут разрывать. Все добро сложить в одну сумку, надежно застегивающуюся, так как с ней потом будут обращаться довольно небрежно. После этого надо решить главный вопрос: сдаваться или потянуть еще? Здесь совет невозможен. Все зависит от самого человека и сложившихся обстоятельств. Но необходимо знать, что явка с повинной всегда оформляется ментами (им так даже удобней) и засчитывается судом как смягчающее вину обстоятельство. Поговорка "чистосердечное признание смягчает вину и увеличивает срок" зачастую верна, но в данном случае она не в тему. [[2] - Есть и более конкретная формулировка: явка с повинной увеличивает срок и укорачивает жизнь. - Прим. Goblina] Явка с повинной и чистосердечное признание во всех деталях преступления - это разные вещи. Лучше уж вспомнить другую народную мудрость - "раньше сядешь - раньше выйдешь". Как-то два сельских парня украли на ферме теленка, зарезали его, и мясо продали. Одного из них задержали на третий день, а другой был в бегах. (Быть в бегах или, если официально, находиться в розыске - понятие условное. Часто беглеца никто не ищет. Менты справедливо полагают, что попадется сам). Через месяц участковый, проезжая по селу на мотоцикле, увидел на улице "нелегала", поманил его пальцем, показал на коляску и отвез в райотдел. Потом был суд, и дали этим ребятам всего поровну - одинаковый срок и солидарный иск. Сидели они тихо, хорошо работали. Подошла амнистия. Тот, которого арестовали первым, ушел на свободу, а второй "парился" еще год, до следующей амнистии. Дело в том, что первый на момент опубликования амнистии отсидел треть срока, а второму не хватило недели. Вот уж воистину: раньше сядешь - раньше выйдешь. Явка с повинной хороша еще тем, что к такому заявителю менты всегда относятся спокойно и агрессии по отношению к нему не проявляют. А то как-то неудобно получается: человек вроде сам пришел, а мы на него противогаз... Но в любом случае, являться с повинной или нет, решать приходится каждому за себя. Попав в милицию, забудьте о своих правах и отнеситесь к их отсутствию философски, как к неизбежности. Наверняка вам приходилось где-то читать или слышать по телевизору советы адвокатов: вы имеете право на телефонный звонок, менты обязаны немедленно оформить протокол задержания и т. д. Забудьте это. Запомните другое - здесь вам никто ничего не должен, и самое большее, что вы сможете вытребовать - это получить по бочине. Исходите из того, что вы потом ничего не докажете: ни того, что вас били и оскорбляли, ни того, что забрали деньги. Ничего. Вы пленный. [[3] - У сотрудников пенитенциарных учреждений тоже есть профессиональный жаргон. Смешное слово "пленный" - как раз из него. - Прим. Goblina] Поэтому действовать нужно иначе. Об услуге надо просить. Не унижаться, а просто вежливо просить. Нельзя показывать ненависть, презрение, возмущение. Хуже от демонстрации этих эмоций не будет, ментам на них наплевать. Но лучше тоже не станет. О решении проблем нужно договариваться. Именно так: вести переговоры, спрашивать об их условиях и предлагать свои. Есть возможность - торговаться. Если вы убедите ментов, что ваши родственники готовы "улаживать дела" (а они в этом убеждаются очень быстро), вам сразу же дадут позвонить и, коль скоро ваше задержание неизбежно, оформят соответствующий протокол. Это важно, потому что срок начнет "мотаться" именно с этого протокола. Менты умеют и трое суток продержать у себя человека, хотя по документам получится, что он был на свободе. Не надо пытаться взять ментов на испуг: типа у меня папа - генерал, дядя - советник президента. Они таких "племянников" каждый день видят, и всерьез эти "попугивания" никто не воспримет. Не надо требовать прокурора и уполномоченного по правам человека. Их не позовут. Не надо взывать к совести - ее у ментов нет, есть только должностные обязанности. И вообще, чем спокойней будете вы, тем спокойней с вами будут разговаривать. Не спешите хвастаться, что ваши родственники - люди обеспеченные, сразу же появятся желающие вас "подоить". За одну и ту же услугу, например, позвонить домой, один за платит двадцать гривень, а другой - сто баксов. У ментов, в отличие от английских лордов, не принято представляться при знакомстве с задержанным, а в отличие от немецких полицейских они не любят носить бейджи. Так для них удобней. Не стесняйтесь спросить: "Извините, как вас зовут?" Вроде бы вам это нужно, чтобы вежливо обратиться к собеседнику. Знать, кто с вами разговаривает, очень важно. Фамилию не выспрашивайте никогда. Это намек на скрытую угрозу с вашей стороны. А будучи в положении пленного, угрожать неосмотрительно. Если официальное лицо (а всякий мент и есть такое лицо, даже если у него на месте лица что-то другое) не представляется, делает это неохотно или называется "скромным" именем "гражданин начальник" - это неплохо. Значит, он нервничает. Хуже, когда он спокойно и уверенно называет свою должность и фамилию. Значит, он ничего не опасается. А значит, нужно опасаться вам. Незаконные меры, принятые по отношению к вам, могут быть двух типов: угрозы применения физического воздействия и непосредственно такое воздействие. Угроз бояться не надо, даже если их начнут претворять в жизнь: лупить, выкручивать руки, надевать противогаз, вы в любой момент можете прекратить эти "шалости", согласившись на разговор с ментами. А вот если физическое воздействие началось, то стоит трезво и быстро подумать, что лучше: терпеть боль и не признаваться или признаться, но сохранить здоровье. Надо отчетливо понимать, что дать признательные показания, конечно же, неприятно, но терпеть час, три, сутки, трое суток, а потом все же дать эти показания - еще неприятней. Поэтому решение должно быть абсолютно рациональным. Во всяком случае, не стоит отрицать очевидное. По закону задержанный может находиться в ИВС до десяти суток, однако в милиции отработаны схемы увеличения этого срока. Вас могут придержать уже после ареста для проведения каких-нибудь следственных действий, может не оказаться транспорта, чтобы вас отвезти в СИЗО, или, что бывает чаще, прежде, чем задержать и арестовать, оформят, как админзадержанного. С понтом вы где-то нарушали общественный порядок, выражались нецензурной бранью, мочились под памятник Карла Маркса (список этих глупостей бесконечен). Это удлинит срок задержания до пятнадцати суток, которые в срок уголовного наказания, к сожалению, не войдут. Таким образом "жизнь" в КПЗ может растянуться до одного месяца, что иногда и неплохо, мамка с папкой будут рядом. Главное при задержании - пережить первые сутки, пока вас не оформили как задержанного, а водят по кабинетам, как медведя по ярмарке. С кольцом в носу. Как ни плохо в камере ИВС, но это уже какая-то определенность, ведь в первый период задержания человек испытывает мощный стресс от неуверенности не то, что в завтрашнем дне, а в следующем часе и минуте. При общении с ментами не надо обращать внимание на грубый тон, развязность и полное отсутствие уважения к вам и вашим правам. Они так со всеми разговаривают, вы ничем не хуже и не лучше других, это нормально. Старайтесь "порешать" вопросы. В изоляторах, расположенных в райцентрах, большое значение имеют родственные, кумовские, соседские отношения. Почти всегда кто-то кому-то каким-то боком приходится знакомым. Это надо использовать. В ИВС, находящемся в областном центре, вероятность таких связей очень мала. Надо иметь в виду, что в современных нищенских и непрестижных условиях деятельность среднестатистического сотрудника милиции определяется следующими факторами: семьдесят процентов - это желание заработать денег; двадцать пять процентов - желание заработать служебный показатель; пять процентов - гражданская позиция ("вор должен сидеть в тюрьме!"). Поэтому всякий нормальный мент рассуждает примерно таким образом: гражданская позиция пусть покурит в сторонке, показатель можно добыть и завтра, а сто баксов завтра в карман могут и не попасть. Отношения с ментами нужно строить на знании этого несложного психологического пассажа. Однако все зависит сейчас в большей степени не от вас, а от действий ваших родственников и друзей. В камерах ИВС зачастую сидят вперемешку задержанные по уголовным делам и административным, ранее судимые и не судимые. Конфликты бывают только у тех, кто сам их создает. Тесные отношения тоже практически не завязываются, все сознают временность и неопределенность своего положения. Растерянность от неожиданного ареста невольно подталкивает любого человека поделиться с кем-нибудь своей бедой и спросить совета. Вот этого как раз делать не нужно. Разговоры о том, что у вас в камере будет сидеть "подсадная утка" или "наседка" - это сказки. [[4] - На протяжении всей отсидки рядом с тобой постоянно будут находиться исключительно внимательные, заботливые слушатели - из числа работающих на оперчасть. Об этом тебе незамедлительно расскажут товарищи по заключению. А когда вернёшься с отсидки, на документах всегда будут писать: с методами оперативной работы знаком.Оперативная работа в местах лишения свободы поставлена неплохо. Это граждане непричастные всех ментов считают за идиотов. Познакомившиеся с суровыми реалиями лично считают несколько иначе. - Прим. Goblina] (Кстати, в местах лишения свободы эти слова вообще не употребляются, так говорят только лохи и пишут журналисты). [[5] - Так точно, на самом деле говорят "барабан". - Прим. Goblina] Можно подумать, специально для вас и таких, как вы, где-то под рукой держат резерв подобной публики. [[6] - Дэцел есть, да. То есть это функциональная обязанность опера - вербовать осведомителей (читай - барабанов) и вести оперативную работу (читай - агентурную разведку) внутри спецконтингента. И, не поверите, с этим делом там полный порядок. Так что расслабляться не следует. - Прим. Goblina] Но болтать действительно нужно как можно меньше потому, что вас окружают не друзья, а, скорее всего, недоброжелатели. Если эту мысль постоянно держать в голове, бед у вас будет немного меньше. Как бы там ни было, но ИВС - слишком временное пристанище, окончательно судьба зэка определяется, когда он находится в тюрьме. Скоро машиной или поездом вас отправят в СИЗО. Счастливой дороги! Добро пожаловать в тюрьму! Итак, вас привезли в СИЗО. На жаргоне это называется "заехать на тюрьму" (если наоборот, то "выехать"). Аналогично: "заехать в хату" (камеру), "выехать с хаты". Последнее не путать с "выломиться с хаты", но об этом позже. На языке тюремщиков вы и те, кто сегодня попал в тюрьму вместе с вами - "новая прибыль" или просто "прибыль". Вот так, для кого-то вы - прибыль, значит уже живете на Земле не зря. Корявое название "СИЗО" теперь запомнится вам на всю жизнь. По отзывам всех без исключения зэков - СИЗО - самая черная страница тюремной книги. Объясняется это довольно просто: в ИВС плохо, но длится это недолго, в колонии приходится сидеть долго, но там дышится вольней, а пребывание в СИЗО - отвратительный и длительный кусок жизни зэка. Кроме этого, в СИЗО человека постоянно душит гнетущая неопределенность, а после приговора, как правило, становится спокойней на душе. Когда вы выпрыгнете из воронка (из воронка выйти нельзя, только спрыгнуть, такая уж там лесенка), посмотрите по сторонам и обязательно - на небо. Дело в том, что тюрьма устроена так, что окна всех камер либо выходят внутрь, либо закрыты "баянами" - металлическими жалюзи, то есть больше ничего, напоминающего свободу, вы не увидите... Только небо одно над свободой и тюрьмой. Первым делом вы попадете в приемно-сборное отделение или, как его называют зэки, боксики. Боксами официально называются камеры сборного отделения, они такие же, как жилые, только вместо нар - скамейки для сидения. Следует сразу усвоить некоторые простые правила поведения. Теперь с вами будут разговаривать грубо и безразлично, тон тюремщиков, как правило, раздраженный, голос - громкий и неприятный. Обращаться к вам будут только на "ты", даже если вам восемьдесят лет отроду (хотя в соответствии с официальными правилами обращаться к арестованному можно только на "вы"). На ваше положение на свободе всем наплевать, о нем никто не знает и знать не хочет. Преобладающий тип тюремщика: тупой, ленивый, хамовитый и равнодушный ко всему, что не касается его желудка. Последняя черта очень важна, такие люди никогда не испытывают сочувствие или сострадание, но и зла никому не желают. Вы для них что-то без имени и без судьбы. Впрочем, вам встретятся и другие типы: или неглупые, или энергичные, или вежливые, или внимательные. Бывают даже такие, которые сочетают эти качества, но, к сожалению, а то и к счастью для вас, их очень мало. Относиться к этому нужно совершенно спокойно, эмоции в тюрьме всегда вредят. Вы же не станете рвать сердце оттого, что за шиворот закапал дождь или откуда-то запахло дерьмом. Неприятно, конечно, но ваш внутренний мир это не задевает. Вот так пусть не задевает и грубое обращение. Лично вас оскорбить здесь никто не желает, до вас просто дела никому нет, вы - очередной зэк. Исходя из этого, не нужно никому задавать вопросы, и так все поймете. Не надо улыбаться или, наоборот, делать зверскую рожу. Вообще, желательно поменьше привлекать к себе внимание. Отвечать на вопросы нужно быстро, точно и максимально коротко, причем ответы должны совпадать с теми, что записаны в документах. Спросят, за что посадили, отвечайте: за кражу (разбой, угон). Не надо рассказывать, что вы ничего не совершали, что вас посадили по нелепой ошибке... Тюремщики не имеют никакого отношения к вашему уголовному делу, и на правдивость ваших ответов им наплевать. В боксе вас продержат несколько часов. С соседями близко знакомиться не спешите, вряд ли вам с ними придется сидеть в одной камере, вообще, меньше болтайте. Поговорка "слово - серебро, молчание - золото" как нельзя более точно подходит к тюрьме. Пока вы будете в сборном, вас осмотрит врач и побеседует оперуполномоченный. Врач (как правило, это дежурный фельдшер) с большой любовью вас осматривать не станет, он, как говорится, клятву Гиппократу давал, а не вам. Поэтому постарайтесь успеть рассказать ему обо всех своих болячках, пусть запишет, это может пригодиться в будущем. Симулировать не нужно: лечат тюремные медики отвратительно (на жаргоне врач называется "лепила"), но симулянтов "выкупают на раз", опыт большой, таких перед ними прошли тысячи. Они скорее мертвого посчитают симулянтом, чем симулянта - больным. Если у вас имеются следы побоев, обязательно покажите их врачу и попросите записать эти данные в журнал приема заключенных. Заявить о наличии побоев лучше сразу же, как только вас завели в сборное, и вы увидели людей не в милицейской, а в военной форме. Если эти побои вы приобрели в милиции, то в последующем это может оказаться очень важно. Тюремщики это обязательно зафиксируют, а начальника милицейского конвоя заставят расписаться в акте. Разговоры о том, что все менты одним миром мазаны, не более чем разговоры. Отделение департамента от МВД имеет намного больше минусов, чем плюсов, но в вашем случае это явный плюс. Если раньше какой-нибудь милицейский начальник мог позвонить и чуть ли не приказать, чтобы побои не фиксировали, то их и не фиксировали. Сейчас это проделать гораздо сложней: нужно просить, быть должным... Часто этот путь не срабатывает и в девяноста процентах случаев следы побоев документируются. Беседа с оперуполномоченным оперативного отдела, или, как сейчас говорят, "опером" - очень важное событие. Тюремный оперуполномоченный на жаргоне - "кум". Соответственно, оперотдел - "кумчасть". Почему, никто не знает, но слово это утвердилось прочно. [[7] - Кум называется кумом потому, что сватает статьи. Кстати, выражение "букет статей" (или болезней) - оно оттуда же, из фени. - Прим. Goblina] Хоть кум - слово неоскорбительное, но к самому оперу так обращаться не следует, ему не понравится. Вероятно, что именно этот человек будет активнее всего влиять на вашу тюремную судьбу, пока вы будете в СИЗО. Дело в том, что только оперативники решают, в какой камере зэку сидеть, а это в тюрьме самое главное. Именно дежурный опер сейчас определит, куда вам отправляться, если, конечно, по состоянию здоровья вы вообще куда-то можете отправиться, кроме санчасти или морга. Также надо твердо знать, что опера - единственные из сотрудников СИЗО, которые по своим обязанностям имеют отношение к раскрытию преступлений, в том числе и того, за которое вас посадили.[[8] - А кроме того ещё и за раскрытие тех, про которые ты знаешь или слышал. - Прим. Goblina] Оперу не нужно явно врать - заметит; не нужно быть искренним - в тюрьме вообще ни с кем нельзя быть искренним и упаси Бог перед кем-то открывать душу. Оперу нужно обязательно сообщить о возможных проблемах в тюрьме. С подельниками вас вместе и так не посадят, но у вас могут быть враги по свободе, вы можете ожидать опасности от кого-либо или в каких-либо ситуациях, у вас могут быть связи, бросающие на вас тень (с точки зрения преступного мира, конечно): друзья или родственники в милиции, например. Да всего не перечислить. Обо всем этом оперу нужно сказать обязательно, за вашу безопасность в камере теперь будут спрашивать с него. Существует еще один серьезный момент, о котором, учитывая особенности современной жизни, умолчать нельзя. Обязательно сообщите оперу, если у вас что- то "непонятно с прошлым". Так на жаргоне (весьма тактично) называются предполагаемые или реальные гомосексуальные контакты или контакты с гомосексуалистами, даже если они носили не более чем приятельский или деловой характер. [[9] - Непонятное - слово исключительно многогранное. Блатная феня, как и любой другой профессиональный жаргон, словами не богата. Потому одно и то же слово может иметь массу значений.Слово "непонятное" в этом плане - практически рекордсмен. Оно обозначает всё на свете сразу. Выражение "попал в непонятное" охватывает широчайший диапазон ситуаций: от неспособности найти билетную кассу на вокзале до нечаянного рукопожатия со старым знакомым, ныне - лагерным петухом.- Прим. Goblina] Быть в тюрьме пассивным (именно пассивным, а не активным) гомосексуалистом (обиженным, опущенным, петухом и т. п.) - хуже некуда, но все же лучше оказаться в этом положении сразу, без скандала. Опер легко сориентируется, насколько серьезна ваша проблема и вовсе необязательно, что посадит вас в камеру к петухам, скорее, просто объяснит, как себя нужно вести. Вполне возможно, что опер попытается вас завербовать. Надо сказать, что умный и опытный опер, видя вас впервые в жизни, этого делать не станет. Но не все опера умные и опытные, поэтому такой вариант не исключен и может повториться позже. Ситуация эта достаточно щекотливая и имеет множество оттенков. Так что однозначный совет дать невозможно. Но можно попытаться. [[10] - Процесс вербовки выглядит несколько не так, как обычно рассказывают в своих сказках "про кровавую гэбню" отважные советские интеллигенты. При серьёзной вербовке аргументы используются настолько веские, что отказаться не получится.Как у дона Корлеоне: предложение, от которого невозможно отказаться. Только наоборот. - Прим. Goblina] Хорошенько подумайте, чего вы сами хотите? Решать, в конце концов, вам. С оперотделом "дружит" немалый процент зэков.[[11] - Времена эти никуда не делись. Душить не будут только потому, что известный доносчик - он значительно безопаснее, чем доносчик не выявленный.Вот, например, Александр Исаевич Солженицын успешно работал в лагере тайным осведомителем, и - ничего, до сих пор как огурчик и живой! - Прим. Goblina] Времена, когда информатора могли ночью задушить подушкой, ушли лет двадцать назад, и ушли безвозвратно.[[12] - Человек, работающий на кума, называется кумовской. Он очень не любит, когда его так называют. Если человек не работает на кума, а его назвали кумовским - неизбежен конфликт, как правило - с кровью и увечьями. И даже если работает на кума, всё равно будет отрицать.Потому прежде чем говорить, всегда надо думать. Потому что за слова приходится отвечать. - Прим. Goblina] Сейчас никто не посмеет его и пальцем тронуть - себе дороже. Есть люди, которые не только не скрывают свои отношения с кумчастью, но и кичатся ими. Еще и прибыль с этого имеют. Но это, конечно, крайность, речь не об этом. Поэтому, если физиономия опера вам чем-то симпатична, его манера общения располагает к себе, и вас устраивают такие отношения (а они дают немалые преимущества), то соглашайтесь на здоровье. Если же такие отношения вас не устраивают - ну не нравятся они вам, то соглашаться на сотрудничество не нужно. Учтите, что никто и никогда не пострадал от того, что отказался помогать администрации. Помощи от нее тоже, правда, не получил, но и беды никакой не накликал. Отказать оперу нужно достаточно внятно, не "тошнить": я подумаю, я еще не совсем готов... Но сделать это надо тактично, например, сказать, что вы не готовы к этому разговору, так как не отошли от шока после ареста и общения с ментами, бока еще болят; что вы не хотите иметь ничего общего с преступным миром и не желаете интересоваться его криминальными склоками; что вы плохо сходитесь с людьми и не умеете с ними общаться; что вы разговариваете во сне; что у вас бывают провалы в памяти после черепно-мозговой травмы (опер не станет проверять, была ли у вас ЧМТ); что у опера, без сомнения, до статочно глаз и ушей, зачем ему еще и ваши нужны. Очень убедителен ответ - "я не так воспитан" или "а вы бы на моем месте согласились?" Этого хватит. Нажима не будет. Из сборного отделения вы попадете "на вокзал". В тюрьме всегда высказываются так безграмотно: на вокзал, на тюрьме, на подвале... Но коль так выражаются практически все, то это, стало быть, уже не безграмотность, а особый жаргон - сленг. Если ваше образование не позволяет вам выражаться неграмотно, то плюньте на образование и выражайтесь, как все. В тюрьме плохо каждому, но белым воронам еще хуже. Вот выйдете на свободу - и разговаривайте правильно и изысканно (если не разучитесь). Вокзалами называют камеры, где прибыль проходит своего рода карантин. Это недолго. За это время у вас возьмут анализы, откатают пальцы, сфотографируют да и вообще подержат некоторое время, чтобы вы немного провонялись тюрьмой. Тюремный запах - это вообще что-то особенное, такого больше нет нигде. Это смесь запахов табачного дыма, пота, испражнений, мерзкой баланды, дорогой колбасы и многого другого. Советую принюхаться, скорее всего, это надолго. Общаясь с зэками на вокзале, имейте в виду, что это сброд, скоро вас раскидают по всей тюрьме. Скрытничать не следует - это подозрительно, но болтать лишнего не надо. Если у вас есть еда, поделитесь ею, но всем без разбора и все до последней конфеты раздавать не надо. Жадных не любят, а щедрому кто-нибудь более ушлый (или считающий себя таким) попытается сесть на голову. Щедрость обязательно воспримется как слабость. Кроме того, так вы можете разделить хлеб и с петухом, оправдывайтесь потом. То, что кто-то на вокзале постарается показать себя более опытным - это понты, вы все примерно одинаковы по своей опытности или, скорее, неопытности. Понты - очень емкое понятие, родившееся в тюрьме. Это и показуха, и неправда, и фальшивая манера держаться, и хорошая мина при плохой игре, и плохая мина при хорошей... Есть выражение "понты - вторые деньги", то есть иногда понты полезны, но чаще бесполезны или даже вредны. В данном случае понты - это пустое бахвальство и попытка развеять собственную неуверенность. На вокзале все себя чувствуют достаточно неуверенно. Оно и понятно, это временное положение, завтра заезжать в камеру, в какую - неизвестно. Если на вокзале окажутся люди, которые заехали на тюрьму не сегодня, не вчера, а намного раньше,- сторонитесь их. Независимо от того, что они будут "плести" о своем положении, не верьте - это ложь. Послушайтесь совета - держитесь от них подальше. Еще один важный практический совет. Вместе с нормальными людьми в тюрьму попадают всякие отбросы: бомжи, алкоголики, наркоманы. Среди этой публики полно больных туберкулезом, гепатитом, СПИДом, сифилисом, дизентерией, чесоткой и др. Эти болячки у них выявят позже, на вокзале же все сидят вперемешку в тесноте и духоте. Поберегите себя, старайтесь меньше общаться, лучше всего побольше спать, накрывшись с головой, находиться поближе к открытому окну, не пить ни с кем из одной кружки, не обмениваться вещами, обязательно выходить на прогулку и вытряхивать свою одежду. Тюремная камера Камеры следственного изолятора бывают двух типов: маломестные и общие. Официально считается, что маломестная камера рассчитана на количество до семи человек включительно, но в жизни это не так, спальных мест в ней может быть больше, скажем, десять или четырнадцать. Число "семь" показывает, насколько чиновники тюремного ведомства далеки от самой тюрьмы. Кровати в камерах всегда двух или трехъярусные, поэтому спальных мест может быть либо шесть, либо восемь или девять, но семь - никогда. [[13] - Законы у нас, как известно, принимают люди знающие и думающие. Например, принимается крайне толковый закон: на одного гражданина положено минимум четыре квадратных метра тюремной площади. Или восемь. А в камере царских времён общая площадь почему-то семь с половиной метров. То есть поместить в неё двоих - нельзя, явное нарушение закона. Оставить человека одного - тоже нельзя, потому что один человек находиться не должен, это опасно для него самого и для персонала.Мало того. Наши тюрьмы не могут вместить всех, кого надо. Поэтому в камере, где при царе сидело трое, сейчас обитает восемь человек. Новые тюрьмы, построенные с учётом требований времени - правильного размера, с хорошей вентиляцией - отчего-то не возводят.Собственно, вся перестроечная пропаганда была построена на истерике вокруг "ужасов социалистического ГУЛАГа" и его жертвах. Пока орали и ломали - всё было хорошо, как только поделили собственность - про зэков тут же забыли. А им, что характерно, сильно легче почему-то не стало.Эвон, известный актёр Жжёнов зашёл в Крестах в "свою" камеру, хотел поразить сидельцев ужасами о том, как страшно он сидел в 1937 году. Жути нагнать не получилось: оказалось и сегодня, в двадцать первом веке, в этой камере сидит ровно с только же, 32 человека.Понятное дело, стране значительно нужнее аквапарки, кинотеатры, торговые центры вселенского размаха. А где будут сидеть владельцы аквапарков, кинотеатров, торговых центров - какая разница?Внимание к тюрьме в обществе появляется только тогда, когда туда по злому стечению обстоятельств заезжает какой-нибудь олигарх. Вот тогда да, тогда крику до небес. А до рядовых граждан - никому дела нет. Привет творцам законов.- Прим. Goblina] Для зэков принципиальная разница заключается в том, что в маломестной камере каждому положено спальное место - "шконка". Шконка - это обычная многоярусная кровать (кстати, очень удобная кровать), только вместо пружин в ней стальные полосы. В общей же камере имеются нары - сплошной двухъярусный стеллаж, на котором покатом, вплотную друг к другу, лежат зэки. Интересно, что на нижнем ярусе всегда лежат к стене головой, а на верхнем - ногами. Если, допустим, на восемь шконок никак незаметно не положишь девять зэков, то на нары, рассчитанные на десять человек, можно "воткнуть" и все восемнадцать. И втыкают. Маломестные камеры часто по старинке называют "тройниками". Предположительно, когда-то в них сидело по три человека, впрочем, никто из живых такого времени не помнит. Есть еще камеры санчасти и карцеры, на языке тюремщиков - карцера, на языке зэков - трюм, подвал, яма, чулан. После вокзала вы пройдете процедуру рассадки и попадете в ту камеру, которую вам определил дежурный опер при вашем поступлении в тюрьму. То, что вы увидите в первый момент в камере, никак не будет походить на дурацкие картины из дешевых книжек и кинофильмов. Никто на вас не станет рычать, не будет татуированных амбалов, которые сразу же попробуют вынуть из вашего рта золотой зуб, никто не станет пытаться вас трахнуть. Все это нездоровые фантазии литераторов и киношников, рассчитанные на такой же болезненный интерес к тюрьме со стороны обывателя. В тюрьме сидит большинство вполне нормальных людей (слово "нормальные" - применительно к нашему "нормальному" государству), и придурков среди них не больше, чем на базаре или вокзале. Впрочем, каждая камера - это маленький мирок со своими традициями, укладом и законами. Атмосфера в камере (в прямом и переносном смыслах) принципиально различается в зависимости от того, маломестная она или общая. Итак, вариант первый - вы попали в тройник. В тройник попадает большинство новых зэков. Это объясняется тем, что здесь вас легче изучить, в маломестной камере вы будете всегда на виду. Позже, через три- пять-десять дней вас, скорее всего, выкинут в общую хату, так как вы не представляете никакого интереса. А если не выкинут, есть основания хорошенько подумать, какой именно интерес вы представляете и для кого. Интерес может быть трех видов: профессиональный интерес опера к вашим преступлениям, оставшимися нераскрытыми; "любительский" интерес опера или его начальников к содержимому кошелька ваших родственников; ну, и смешанный профессионально-"любительский" интерес (наиболее распространенный). Когда контролер на посту станет, гремя ключом, открывать дверь камеры, в эту сторону будет обращено внимание всех ее обитателей. Словом "контролер" до недавнего времени официально назывались сотрудники СИЗО, которые несут службу на постах возле камер, проводят прогулку, выводят зэков в санчасть. До семидесятых годов прошлого века контролеры назывались "надзирателями". Надо сказать, это более точное слово - от "надзирать", что, собственно, они и должны делать. Потом появилось "контролер", этот термин уже поглупей, "контролировать" имеет более широкий смысл, чем "надзирать". Несколько лет назад и слово "контролер" было отменено (да здравствует бюрократическое творчество!), вместо него теперь - "младший инспектор", хотя понятие "инспектировать" вообще невозможно привязать к тюремному надзирателю, который выдает зэкам передачи или водит их в баню. Самое забавное, что неформальной лексике совершенно наплевать на изыски чиновников, "попкарем" называли и надзирателя, и младшего инспектора теперь называют. Вот так, презрительно и обидно - попкарь. Слово "контролер" привычней, поэтому и употребляется в книге. В кинофильмах о тюрьме контролера почему-то всегда показывают с огромной связкой ключей. Наверное, киношники считают, что так романтичней, а в качестве консультантов приглашают генералов, которые тюрьму знают только с парадного крыльца, живого зэка в глаза не видели и от кого-то слышали, что параша несколько нехорошо пахнет. На самом деле ключ у контролера только один от всех камер на этаже. Да и тот на ночь забирают. [[14] - Ключ отлично выглядит - здоровенный, как у Карабаса-Барабаса. - Прим. Goblina] Когда вы с пожитками зайдете в хату, на вас будут смотреть все. Появление новой рожи - всегда событие. Зайдя в камеру, нужно поздороваться. Просто, нормально, без всяких выкрутасов и понтов, сказать "здравствуйте" или "добрый день". Не нужно пытаться "нагнать жути" на окружающих. Мнение о том, что вы обязательно подвергнитесь агрессии, каким-то "пропискам" и нужно сразу же себя "поставить" (слово-то какое "поставить", напрашивается вопрос - в какую позу?), может принести серьезный вред. В любой камере не все зэки занимают равное положение, обязательно существует своеобразная иерархия. Чтобы определить ее, достаточно беглого взгляда. Кровати на первом ярусе удобнее и потому престижнее, чем шконки второго яруса, а те, в свою очередь, престижней, чем шконки третьего. Лежать дальше от двери и от параши престижней. Поэтому самой удобной и престижной будет кровать в углу наискосок от туалета. Именно там и будет находиться самое важное лицо в камере - "руль", или "смотрящий", или еще как-нибудь. Почему именно этот человек - руль, сказать трудно. Причин много, основные следующие: он сидит в тюрьме или в этой камере дольше других и потому лучше ориентируется; он имел какой-то "вес" на свободе, и этот вес автоматически перенесся в тюрьму; он умеет улаживать проблемы с тюремщиками; он более наглый, или хитрый, или сильный, или все вместе; он ранее судим, может быть, неоднократно, поэтому имеет незаменимый тюремный опыт, но по ошибке попал в камеру к ранее несудимым. (Ошибок, неразберихи, ротозейства и головотяпства в тюрьме всегда хватало и будет хватать. Умного и рационального там на порядок меньше, чем глупого и бестолкового. Но в данном случае это не ошибка, рецидивист с несудимой публикой сидит по воле опера, хотя рассказывать он будет, конечно, об ошибке). В любом случае, кто-то должен лежать на лучшей наре. Вам, скорее всего, предложат занять место повыше. Ничего, все с этого начинают, или почти все. Впрочем, в тройнике может оказаться несколько свободных мест, в том числе и нижних. Несмотря на то, что тюрьма переполнена, и в какой-нибудь общей хате, рассчитанной на тридцать шесть человек, живут пятьдесят шесть, в тройниках часто есть свободные места. Иногда в девятиместном тройнике длительное время - месяц, два, три - могут жить всего пять-шесть человек. Официальное объяснение этому, конечно, имеется: в тройнике осуществляется оперативная работа. И это так. Но все же основная причина - рынок. Хочешь иметь хорошее место в хорошей хате - "решай вопросы". Этот термин породили комсомольские работники, затем он распространился на свободе и позже пришел в тюрьму, где имеет точно такой же смысл, как и на воле: решать свои проблемы в тени, в обход официального порядка (естественно, не бесплатно). Очень удобный термин: всем все понятно, и никаких гнилых намеков. Есть еще один красивый термин, который, наоборот, вышел из тюрьмы на волю - "уделить внимание". Попробуй докажи, что на самом деле имеется в виду дать денег. Несмотря на то, что прямой агрессии вы не встретите, не почувствуете вы и душевной теплоты, исходящей от сокамерников. Это нормально, у каждого в камере своя беда, свое преступление и свой срок маячит впереди. Да и умирает каждый, как известно, в одиночку. В тюрьме это чувствуется, как нигде, остро. Поэтому, если от кого-то из товарищей по несчастью (если, конечно, вы не были раньше с ним знакомы) будет исходить расположение, советую насторожиться и подержать этого "доброго человека" на дистанции. Здесь что-то не так, какой-то подвох. "Добрых человеков" просто так в тюрьме не бывает. Бессчетное количество "товарищей по несчастью", прошедших перед моими глазами, позволяет сделать одно утверждение. Обычно, когда произносят это выражение, акцент делается на слове "товарищ", и смысл это приобретает соответствующий. А надо бы делать акцент на словах "по несчастью", тогда будет гораздо меньше ошибок в жизни. В говне товарищей не найдешь, а противоположное мнение - это наивные грезы, навеянные перепевами радио "Шансон". Сокамерники в первом же разговоре начнут вас "прощупывать". Узнать о вас максимум информации - это вполне объяснимая мера безопасности, поэтому и вопросов будет достаточно много. На все придется отвечать. Это правило неукоснительно соблюдается во всем тюремном мире. Любая попытка уклониться от ответа вызовет подозрения, которые потом развеять будет очень сложно. Имейте в виду, нравятся вам эти рожи или нет, но среди них придется находиться двадцать четыре часа в сутки. Кстати, трезво подумайте, а ваша-то рожа намного приятней? Поэтому на все вопросы надо не спеша, подробно и "честно" дать ответ. Если мама с папой научили вас никогда не врать, это очень здорово. Здорово для джентльменского клуба, гусарского полка и отряда пионеров-ленинцев. В других обществах это уже не совсем здорово. Быть правдивым в тюрьме - значит быть идиотом. Перефразирую великого пролетарского писателя: правда - бог только свободного человека, религия рабов и хозяев - ложь. Слова "честь", "честно" вообще лучше на время забудьте. Посудите сами, какая честь может быть у человека, который живет в сортире, по команде какого-то дурака и взяточника встает, приседает, поворачивается носом к стене и скидывает штаны для шмона. Если у вас есть представления о чести и достоинстве, спрячьте их как можно глубже, замкните на все возможные замки и не давайте никакой мрази к ним прикасаться. Сказанное должно быть правильно понято, это написано не для того, чтобы оскорбить всех бывших и настоящих зэков. Речь идет не о свободе духа, а о свободе тела. Свободу духа можно защитить только таким образом. Если же будете размениваться на каждодневные мелкие протесты, то через пару месяцев станете неврастеником, через полгода - выраженным психопатом, а через год у вас появятся телесные заболевания - сердца, желудка, почек. И не будет у вас тогда ни духа, ни силы, ни воли, ни достоинства, одни только истерики, визги и пускание слюней. Врать в тюрьме нужно всегда. Но при этом соблюдать ряд правил. В любом вашем рассказе процентов девяносто должна составлять правда, только тогда ложь растворится в ней незаметно. Никогда не говорите о вещах, о которых вас не спрашивают. Если в чем-то соврали, хорошо запомните это, теперь всегда нужно врать только так, ни в коем случае нельзя украшать и усовершенствовать ложь - запутаетесь. Соврав одному человеку, точно так же нужно врать и другим, они вашу информацию когда-нибудь обязательно обсудят, и ложь вылезет наружу. Не врите без нужды, только в случае крайней необходимости. Когда врете (или просто о чем-то рассказываете), не смотрите постоянно в глаза собеседнику, глаза могут выдать. Поглядывайте иногда ему между глаз, а, в основном, смотрите мимо его рожи на какой-нибудь предмет, в окно, например. Но так, чтобы взгляд оставался открытым. Прятать глаза, уставившись в пол или под кровать, не надо. Если вы сказали что-то не совсем удачно, надо было бы покрасивей, - не смущайтесь и не пытайтесь исправить, будет восприниматься фальшиво. Если есть возможность умолчать о чем-то, то лучше промолчите, чем врите. Молчание лучше любой, даже самой красивой лжи, и, наверное, лучше любой правды. Знайте, чтобы вы ни говорили, правду или ложь, вам все равно не верят, поэтому не усердствуйте в доказательствах. Чем больше вы будете приводить аргументов, тем меньше вам будут верить. Врите только тогда, когда твердо знаете, что никто не сможет доказать обратное. Не думайте наивно, что в тюрьме не дознаются о ваших поступках на свободе. Дознаются. Может, попозже, но дознаются. Чем скрывать какой-то факт, лучше представьте его в выгодном для вас свете. Старайтесь врать не словами, а интонацией. Интонация вообще передает больше информации, чем слова. Если о серьезном событии рассказать легко и с улыбкой, оно и будет воспринято, как незначительное. В рассказе не украшайте свои действия, мысли и чувства, наоборот, принижайте их. Скажете, что "было страшно, но я не испугался" - не поверят, скажете, что "я чуть не обосрался со страху" - поверят. И последнее. Если вам надоело отвечать, после очередного вопроса посмотрите внимательно человеку, задавшему его (желательно, чтобы это было не первое лицо в камере), точно в переносицу и спросите (только серьезно, без улыбки и без угрозы): "Ты, случайно, не мент? Ты до хуя вопросов задаешь". А после короткой паузы, не дожидаясь реакции, все же ответьте на его вопрос. Новых не последует. Учтите, что в тюрьме все зэки обращаются друг к другу на "ты". Полная демократия. Сидят, например, в камере восемнадцатилетний ублюдок-наркоман, пятидесятилетний депутат горсовета и авторитетный урка, и все равно между собой они Вася, Коля и Аркаша. Впрочем, никто от этого не страдает, так удобней, многие условности "слободской" жизни в тюрьме ни к чему. Навязчивые вопросы типа: ты кто? за что сидишь? чем занимался? вроде бы объясняются "понятиями", необходимостью выявлять людей, причастных к "нехорошим" преступлениям. С понтом существуют такие преступления, которые человека делают уже и не человеком. Например, изнасилование. Благодаря безграмотным публикациям, кино- и телефильмам считается, что человек, попавший в тюрьму за изнасилование, непременно спит под нарой, или на "дючке" (параше), его все, кому не лень, бьют, а любители гомосекса (подается это так, что все зэки - любители гомосекса) еще и постоянно трахают. Это все - патологические фантазии. Активных гомосексуалистов среди зэков не так уж много. Поговорка "мой хуй на мусорке не валялся" для большинства является непоколебимым принципом. С другой стороны, я знаю вора в законе, который первый срок сидел за ряд преступлений, в том числе и за изнасилование. И ничего, нормальный вор, вполне уважаемый. Тюремный контингент очень тонко чувствует разницу между обстоятельствами изнасилования. Основная масса привлеченных по этой статье (не менее 90%) с точки зрения преступного мира вообще никакого преступления не совершила, а сидит по беспределу. Если изнасилование было совершено в отношении знакомой (тем более не самого тяжелого поведения), в компании, во время или после пьянки и совместных гулек - то виновата сама потерпевшая, нечего было жопой вертеть. Сидеть за такое изнасилование на жаргоне пренебрежительно-насмешливо, но в то же время вполне добродушно называется "сидеть за лохматый сейф". Проступком считается изнасилование незнакомой женщины где-нибудь на темной аллее. За это уважать точно не будут. Каждый зэк вправе думать, что на месте несчастной могла оказаться его жена, сестра или дочь. У таких насильников могут возникнуть проблемы в камере. Хотя, скорее всего, серьезных проблем не будет, просто рассчитывать на авторитет такому не придется. Вот у кого проблемы возникнут точно, так это у маньяков и растлителей малолетних девочек и мальчиков. Этим лучше прятаться сразу. Впрочем, такие же проблемы могут возникнуть и у хулигана, который, как выяснится, сидит вовсе не за драку в кафе с сыном прокурора, как он рассказывал, когда заехал в хату, а за то, что пьяным избил больную мать. Или у уличного грабителя, сорвавшего цепочку с шеи беременной, напугав ее до смерти, а у этой беременной, оказывается, муж сидит в тюрьме, и вполне уважаемый человек. Или у ворика, который украл у своего. Вариантов много. Преступный мир к благородству не имеет никакого отношения, но показать и увидеть себя благородным очень любит. Это по кайфу. Особенно приятно почувствовать себя благородным рыцарем, унизив другого. Возвышаешься над каким- то уродом, и вроде уже сам почти не урод. Сомнительно, чтобы преступному миру была какая-то польза оттого, что один зэк унижает другого, хотя между ними и отношений-то никаких не было. Воры, кстати, пытаются отучить тюрьму от этих традиций и сплотить преступный мир. Но толку из этого выходит мало, зэки - контингент разношерстный и плохо управляемый. Кому точно на руку подобные унижения, а следом за ними расслоение, разделение, размежевание преступного мира - это тюремной администрации и, в первую очередь, оперотделу. Вот уж кто всегда выигрывает от подробного рассказа о своих или чьих-то преступных делах, от появления обиженных, угнетенных, недовольных и завистников. [[15] - Придумали это давно. Принцип озвучен древними римлянами: разделяй и властвуй. Знающие люди данным принципом успешно пользуются на протяжении всей истории человечества. - Прим. Goblina] Поэтому, рассказывая сокамерникам о своем деле, говорите только то, что уже известно ментам, лишние подробности забудьте. Учтите, в любой камере уши растут прямо из стен. Попытаться их обнаружить и оборвать - занятие глупое и вредное для здоровья. Многие такие искатели жестоко пострадали. В камере безопасно болтать о различных смешных или забавных случаях из вашей жизни. Не смущайтесь, что вы и сокамерники слишком разные люди, и вас могут не понять. Поймут, и поймут с удовольствием. Одно из самых угрюмых качеств тюремной камеры - недостаток информации и общения. Телевизор (если он есть) [[16] - Кстати, про телевизор. Можно не только телевизор, можно и холодильник. Непонятно только одно: где всё положенное по закону громоздить в камере, где даже спать всем приходится на одном боку и переворачиваться всем вместе по команде? - Прим. Goblina], иногда поющее тюремное радио и рваные, отбракованные из продажи позавчерашние газеты этот недостаток восполнить не могут. Поэтому любые байки воспринимаются с интересом. Кстати, слово "прикол" вышло из тюрьмы, где так называются смешные истории. Хороший рассказчик - приколист - ценится в любой камере. А вот приколы как розыгрыши в тюрьме применяются гораздо реже, чем на свободе. Их могут не понять и агрессивно отреагировать, слишком нервы у всех напряжены. Когда-то один зэк дразнил другого, искажая его фамилию так, что получалось женское имя. Ему, дурачку, казалось, что это остроумный прикол. Другому надоело, и он осколком стекла перерезал шутнику горло. Такой вот прикол.[[17] - Слово "прикол" - изначально наркоманское. Обозначает концентрацию внимания на предмете или мысли под воздействием наркотиков, как правило - опиатов. Например, скушав некоторое количество опия (раньше его ели, да), можно достаточно долго рассматривать собственный палец или час думать о том, в какую сторону открывается дверь холодильника. И то и другое под воздействием опия крайне интересно.Ранее про это говорилось: во, прикололо! Было смешно, что абсолютно никчёмный предмет/мысль так мощно "приколол" внимание. Когда рекомендовали "приколоться", это имело несколько иной смысл в плане веселья, отличный от нынешнего. В дальнейшем слово "ушло в народные массы" и теперь обозначает совсем другие смешные вещи: шутку, розыгрыш. - Прим. Goblina] В самом начале общения нужно наметить линию своего поведения. В камере, как в любой группе людей, "работает" психологическая закономерность: человек будет вести себя так, как ожидают от него окружающие. Какое ожидание появится у сокамерников относительно вашего поведения - зависит от вас. Поэтому очень важны первый день и даже первые часы нахождения в камере. Настроитесь на свободное, непринужденное, доброжелательное общение - таким это общение и сохранится. Настроитесь на замкнутость, изолированность, уход в свои мысли - вас и потом никто не будет "доставать". Настроитесь на веселое, дурашливое поведение - будете потом все время хохмить и смешить камеру, да и себе поднимать настроение. Есть еще варианты, выбирайте сами. Но запомните: позже вы из сложившегося образа уже не выскочите. Поведение сокамерников может быть самым разным, как у людей на улице, но в силу тесноты тюремной камеры вы не сможете уйти от общения ни при каких обстоятельствах. Даже уснуть вряд ли получится - голоса и смех будут мешать. Поэтому надо общаться. Спросите у смотрящего и других зэков о том, какой порядок заведен в камере. Спросите обо всем: когда засыпают, когда встают, как ходят на прогулку, как убирают. В общем, стесняться нельзя, нужно разузнать все. Это исключит недоразумения в будущем. Не бойтесь, что их будет раздражать множество вопросов. Не будет. Рассказывать новичку о тюремном житье-бытье интересно всем. Обязательно нужно определиться с продуктами и сигаретами. В каждой камере свои порядки. Различаются они незначительно, но все же различаются. Где-то продукты объединяют, а сигареты каждый держит при себе, где-то у каждого все свое. Узнайте и принимайте этот порядок, каким бы нелепым он вам не показался. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Позже появится возможность - установите свой порядок, а пока принимайте все как есть. Вам сразу же начнут давать советы, слушать надо все, верить нельзя ничему. Не верить - это не значит с ходу все отбрасывать, а значит - ко всему относиться критически, как говорится, пробовать на зуб. Не возражайте, а запоминайте. Что- то пригодится позже, а что-то окажется пустой болтовней. Вариант второй - общая камера. Она имеет, помимо описанных выше качеств тройника, свои особенности. Общая камера почти всегда перенаселена, причем иногда настолько, что при первом взгляде похожа на муравейник: во всех углах кто-то копошится, возится, встает, ложится, разговаривает, спит, читает. От муравейника общая хата отличается вонью, особенно, если стоит жара. Вони пугаться не нужно, хотя первое впечатление будет, что попал в бомжатню. Это не так. Бомжи, конечно, есть в любой камере, но есть в ней и вполне нормальные люди. А вонь - так куда ж от нее денешься. Так же, как при заходе в тройник, нужно поздороваться, только громко, чтобы слышали все, камера-то большая. Определить "блатной" угол и двигаться прямо туда. Не топтаться, не озираться по сторонам, не здороваться по пять раз чуть ли не с каждым, а смело идти в угол, вежливо раздвигая всех, кто стоит на пути. Как в трамвае. В общей хате в этом углу будет находиться так называемая первая "семья". Семья - это неформальное объединение зэков, впервые попавших в тюрьму. У рецидивистов семей не бывает, там отношения носят гораздо более циничный характер. Там есть "кенты по салу": пока у тебя есть сало - ты мне кент. Семья - название очень точное: она, действительно, похожа на настоящую семью, только сексуальных отношений в ней нет. Цель создания семьи - помощь, поддержка, коллективное принятие решений, коллективная защита и взаимная ответственность. Пожалуй, во всем сложном тюремном мире семья - это единственное объединение людей, которое можно считать коллективом, потому что только в семье у группы зэков появляются более или менее устойчивые общие цели. В общей камере всегда есть несколько семей, расположенных в иерархии: первая, вторая, иногда третья. Дальше счет не идет, хотя практически все зэки объединяются в семьи. Территорию каждой семьи легко распознать по тому, как лежат на нарах матрасы: у первой - свободно, с промежутками, у второй - поплотней, у третьей - совсем плотно, а дальше совсем матрасов нет. Численность семьи в среднем - от трех до пяти человек. Как правило, во главе первой семьи, и стало быть, всей камеры, находится лидер, но, бывает, что его нет, тогда жизнь в камере коллегиально регулирует первая семья. Влияние администрации на выстраивание камерной иерархии и, следовательно, организации сложной системы отношений, практически равно нулю. Процесс первого общения с верхушкой общей хаты похож на такой же процесс в тройнике. Но одно отличие будет обязательно - больше понтов. В условиях публичности (за беседой вольно или невольно будет наблюдать вся камера, а это двадцать, тридцать, пятьдесят человек) каждый из первых семейников, претендующий на лидерство, обязательно будет надувать зоб. На такую демонстрацию презрения, развязности и враждебности не нужно обращать никакого внимания, делается это в расчете не столько на вас, сколько на публику и самого себя. Считайте такое обращение нормальным, в конце концов, у этих ребят есть перед вами, как минимум одно преимущество: они уже прошли те этапы, которые у вас еще впереди. Тюремный опыт можно пополнять и двадцать лет, но наиболее стремительно он накапливается в первые недели пребывания в тюрьме. После общения с первой семьей вам определят спальное место. Оно не будет самым удобным, но и самым плохим тоже не будет. Вас еще не знают, а места возле дючки уже заняты теми, кто в силу обстоятельств записан в разряд шнырей, полотеров и чертей. Петухов, вопреки расхожему некомпетентному мнению, в камере нет. Сидеть с петухом - "западло". Выявленный или "вновь созданный" петух должен "выламываться" из хаты и в последующем сидеть в одной камере с такими же, как он сам. Надо признать, в последнее время это правило стало частенько нарушаться, жесткость традиционных норм поведения постепенно смягчается. Занимайте свое спальное место и попытайтесь устроиться на нем с "комфортом". Хорошо, если вам достанется кусочек нары шириной сантиметров сорок, может вообще не достаться, тогда придется спать по очереди с кем-то. Попробуйте не расстраиваться, отнеситесь к этому, как к испытанию, которое вы обязаны преодолеть. Вы не первый - другие выдержали, должны выдержать и вы. Во всяком случае, по сравнению с арестом и возможным (или неизбежным) сроком теснота, духота и недоброжелательность - мелочи жизни. В камере к кому попало обращаться не следует. Если этот человек в камерной иерархии стоит выше вас, то он может расценить ваше обращение как выпад и претензии на более высокое место, если он ниже вас - в глазах окружающих вы уроните себя. Так как у вас возникнет много вопросов по устройству быта, обращайтесь за советом к тем, кто лежит рядом с вами. Они такие же, как вы, поэтому общение будет достаточно легким. Взаимоотношения между зэками в общей камере в силу ее многолюдности и тесноты складываются гораздо сложней и конфликтней, чем в тройнике. Причем возня (именно возня, а не борьба) за "место под солнцем" происходит на всех уровнях, а не только в лидирующей верхушке. Вариантов этой возни много, но общие принципы противодействия ей имеются. Во-первых, относитесь к недобрым проявлениям в свой адрес максимально спокойно, не давайте нервишкам шалить. Обдумывайте каждое свое действие и слово. Маловероятно, что вы встретитесь с открытой неприязнью, агрессией или оскорблениями. Так в тюрьме себя может повести только шизофреник или провокатор, обычный зэк ведет себя покорректней, чувствует свою беззащитность и зависимость от множества обстоятельств. Если же это произошло, то нечего думать - бить в рожу или не бить? Конечно, бить! Причем бить сильно, точно, жестоко, бесстрашно и без остановок. Хуже не будет. Вас остановят, можете не сомневаться. Хуже будет, если проявите трусость или милосердие. Евангельская модель поведения в тюрьме не годится. Если вас ударили по левой щеке, а вы подставляете правую, то можете уверенно рассчитывать, что скоро придется подставить и другую часть тела. Но такое стремительное развитие конфликта случается редко, обычно время на размышление есть. Во-вторых, анализируйте ситуацию. Если вас кто-то попытается подмять под себя, то будет делать это постепенно, должна быть заметна динамика. Если этот кто-то разговаривает с вами так же развязно, как и со всеми, то нечего тратить на него нервы. Тут ничего не поделаешь. Рожденный чертом умрет с рогами. Если этот кто- то сегодня разговаривает с вами чуть развязно, завтра развязно, а послезавтра совсем развязно, то нужно что-то делать, чтобы его подвязать. Если этот кто-то разговаривает с вами развязно, а с другими нет, то нужно срочно что-то делать. Обычно достаточно просто строго поговорить. Без угроз и оскорблений, без негритянской жестикуляции, обезьяньей мимики, брызганья слюной и других понтов. Нужно просто объяснить человеку, что его рожа вам не нравится, а в камере достаточно места, чтобы не замечать друг друга. Во время подобного разговора смотреть в глаза нельзя, прятать глаза нельзя, "бегать" глазами нельзя. Все это проявление слабости. Нужно либо смотреть в переносицу, это всегда сбивает с толку - взгляд вроде бы открыт, а ничего в нем не прочитаешь, либо смотреть постоянно в одну точку мимо лица собеседника - у любого это подсознательно вызывает тревогу - что он там видит? Смерть с косой? Архангела Михаила? В-третьих (и в главных). Не провоцируйте конфликт сами, не реагируйте на поведение окружающих болезненно. Неосторожный толчок, неприличный жест или невежливое слово могут вырваться у кого-то случайно. Учтите, у сокамерников нервы напряжены так же, как и у вас. В тюрьме расслабленными бывают только мертвецы. Не спешите "утвердиться" в камере. Не лезьте со своим мнением или советом. Можете не сомневаться, что пройдет немного времени, недели две, месяц и, если вы умный, все будут знать, что вы умный, если вы дурак, все будут знать, что вы дурак. Тюремное общественное мнение обмануть невозможно, это только встречают по одежке, а потом каждый занимает то место, которое он должен занять. Если в первый или второй день после вашего прибытия в камеру вам предложат влиться в чью-то семью, не спешите с согласием. Не исключено, что чуть позже вам предложат стать семейником люди более уважаемые. Но и грубо отказывать нельзя, так вы потеряете расположение, которое к вам проявили люди. Надо поблагодарить и что-нибудь соврать. Например, что адвокат уже решил вопрос об изменении вам меры пресечения с ареста на подписку о невыезде, и вы не сегодня-завтра будете на свободе. Или что вы решаете вопрос о переводе вас в тройник. После этого нужно еще раз поблагодарить. Вообще, в тюрьме не нужно бояться быть вежливым. Вежливость и заискивание - абсолютно разные вещи. Пройдет немного времени, рассмотритесь в хате - тогда и входите в семью. "Прописок" бояться не надо. Прописка как обязательный ритуал встречи новичка давно исчезла. Потеряла она также строгий порядок и последовательность действий и сопровождающих их слов. Но не исключено, что кому-то придет в голову проверить вас на "вшивость": посмотреть, как вы поведете себя в неприятной ситуации. Если вы не знаете, как отвечать на вопросы типа "что будешь есть - хлеб с параши или мыло со стола" (а эти вопросы и ответы на них сейчас могут знать только придурки, которых больше ничего в жизни не интересует), то и не отвечайте ничего. Посоветуйте спрашивающему уйти от вас, не мельтешить, у вас голова болит. А если он будет настойчив, спросите у камерного рулевого, здесь чертей принято бить или как-то по другому поступать? [[18] - Чёрт - слово оскорбительное. Не настолько оскорбительное, как петух, но достаточно серьёзное. Вообще адресное упоминание всего, у чего есть рога - чёрта, демона, лося - оскорбительно. Это потому, что любой намёк на наличие рогов понимается исключительно как намёк на козла.Козёл в нынешней терминологии - обобщающее название тех, кто сотрудничает с администрацией мест лишения свободы. Например, работает в секции охраны порядка. Данная разновидность сотрудничества не вызывает уважения у подавляющего большинства сидельцев, а попытки ассоциировать с козлом того, кто таковым не является - вызывают праведный гнев.То же самое касается любых орнитологических терминов: всякое упоминание чего бы то ни было связанного с птицами (крыльев, перьев, кудахтанья, кукарекания) немедленно ассоциируется с петухом. За что тоже придётся ответить. - Прим. Goblina] Если вдруг скажет, что принято бить - значит, надо бить. Даже если вы на пять весовых категорий легче и никогда подобную науку не осваивали. Победителем здесь будет не сильный или умелый. В тюрьме оценивают не технику или артистичность исполнения, а характер. Но руль вряд ли так скажет, ему нужна тишина в камере. Поднимется шум - постовой контролер нажмет кнопку тревоги, через две минуты прибежит буц-команда, и тогда в камере всем душно станет, всем без разбора, разборы будут потом. А после разборов душно станет уже рулю. Существует еще одно абсолютно глупое массовое заблуждение о тюремных обычаях, мол, чуть сделал что-то не так, и тебя "опустили". Заблуждение это распространяется потому, что на свободе более всего эту тему развивает тот, кто сам, как говорится, весь срок от члена бегал (говорится, конечно же, чуть грубее). Гомосексуализм в тюрьме развит гораздо меньше, чем хотелось бы тем, кто любит на эту тему поговорить. Интереса он для основной массы зэков не представляет никакого, и обсуждать это явление считается неприличным. "Опускают" же в тюрьме либо в виде наказания (это, действительно, страшное наказание, обратной дороги из этого позора нет, даже если "опустили" по ошибке), либо по беспределу (это бывает намного реже). В виде наказания могут "опустить" за серьезный проступок: невозвращенный долг, предательство, беспредел, контакт с петухом. Нормальному зэку это нисколько не грозит - не делай гадостей и не будешь наказан. По беспределу же "петушат" каких-то несчастных людей: физически ущербных, дебилов, опустившихся наркоманов или алкоголиков. Иногда для любителей интерес представляют молоденькие зэки со смазливой мордашкой, но все зависит только от их поведения. Нормальному зэку это опять же не грозит. Крайне редко бывает, когда кого-то "опустили" по оговору. Но и в этом случае несчастные были сами виноваты в том, что не смогли непреклонно защитить свое достоинство. По тюремным понятиям, если тебя в чем-то обвинили, а ты не стал активно себя защищать - это явный признак вины. Но эти случаи настолько редки, что не стоит принимать их во внимание. [[19] - Опустили - вовсе не значит "семь человек по очереди совали половые органы в анальное отверстие опускаемого, имитируя половой акт". Хотя такое бывает.Это не значит "выбили передние зубы костяшкой домино при помощи шахматной доски, а потом всемером совали половые органы одновременно в анальное отверстие и в рот, имитируя половой акт". Хотя и такое бывает.В большинстве случаев опускаемому просто предлагают перебраться "в петушиный куток" - поближе к параше, в компанию опущенных ранее. Предлагают, если он не перешёл уже туда сам, осознав содеянное.Данную категорию сидельцев иронически называют "обиженными" (потому что их обидели), а место их скопления - "обиженкой". Зная это, решительно нельзя употреблять слово "обиженный" в обращениях типа "Ну ты чё, обиделся?" В ответ могут обидеть на полном серьёзе. - Прим. Goblina] Устройство быта Устройство тюремного быта - задача и простая, и сложная одновременно. Простая потому, что от вас особо ничего не зависит, приходится жить по уже заведенному распорядку. Сложная потому, что в этих жестких условиях надо находить возможность для активного существования. Главная цель в устройстве быта - сохранение физического и психического здоровья, точнее, максимальное противодействие физическому и психическому разложению. В тюрьме существует только один фактор, который благоприятно воздействует на здоровье - жесткий распорядок дня. Это не преувеличение. Непрерывный восьмичасовой сон строго в ночное время, прием пищи в раз и навсегда установленные часы оказывают на организм человека положительное влияние. Многие бывшие зэки, попавшие в тюрьму в молодом возрасте и отсидевшие солидный срок, помнят впечатление от встреч на свободе со сверстниками, одноклассниками, друзьями детства - вчерашними юношами с "пивными" животами, мясистыми опухшими лицами, вчерашними девочками - располневшими, расплывшимися, обабившимися. А он сам как не имел ни грамма лишнего веса, так и не имеет. У рецидивистов даже выражение такое есть: сидеть - значит быть на консервации. Распорядок дня - это, конечно, хорошо, но, пожалуй, хватит о хорошем, больше его не будет. Дальше только проблемы. Тюремная еда никогда не отличалась изысканностью, разнообразием и калорийностью, хотя по существующим нормам она, вроде бы, рассчитана так, чтобы обеспечить человеку нормальную жизнедеятельность. Но это только вроде бы. Когда у власти были коммунисты, тюремная пайка была беднее нынешней - меньше мяса, меньше жиров, хлеб спецвыпечки, похожий на глину. Но, надо отдать должное тюрьмам того времени, продукты закладывались в котел полностью или почти полностью. Иногда доходило до парадокса: сотрудники тянули домой отличную нежную селедку, которая на свободе давно уже стала бешеным дефицитом, а в тюрьму упорно поступала по, наверное, еще бериевским схемам распределения. И заметьте - сотрудники тянули, а зэки были сыты. Тогда в тюрьмах и зонах, конечно, никто морду не наедал, но и что такое дистрофия, тоже не знали. Времена изменились. Нормы питания увеличились но, как ни странно, уменьшились. Вместо мяса - бульон из костей, вместо растительного масла и смальца - пленка жира, собранная с того же застывшего бульона, селедка утонула вместе с Советским Союзом, ее заменила тощая килька. Вот только хлеб еще хуже не стал, теперь в тюрьмах его выпекают самостоятельно, так дешевле, и получается такая же дрянь, как и спецвыпечка для советских тюрем. Спасает то обстоятельство, что зэки вынужденно ведут малоподвижный образ жизни, тратят мало энергии и меньше нуждаются в ее восполнении. Но все же жрать хочется. По возможностям питаться зэков условно можно разделить на четыре группы. Первая - это те, за кого быстро, настойчиво и грамотно решаются все вопросы на свободе. У них еда есть всегда, и есть в избытке. Таких людей совсем немного, и о них речи нет. Вторая (примерно треть) - это те, кому регулярно передают забитые по максимуму передачи. Даже при условии, что они с кем-то делятся, и при прохождении цепочки "прием передачи - ее досмотр - доставка зэку" она теряет в весе, для тюремной жизни еды вполне хватает. Таким людям можно дать два совета: раз в день (лучше, если это будет обед) есть горячую жидкую пищу, во всяком случае, брать баланду, вылить ее в парашу никогда не поздно, и всегда сохранять небольшой запас продуктов - вдруг передачу не принесут, мало ли что родственникам помешает. Третья группа - это те, кому передают "дачки" нерегулярно или дачки не такие уж и "пушистые". Этих людей тоже около трети. В их ситуации носом крутить уже нельзя, нужно есть все, что дают. Имеющиеся продукты из передач нужно распределять таким образом, чтобы основной дефицит тюремного рациона - белки и витамины - поедались равномерно, а не сразу (если, конечно, в голове хватает клепки, чтобы понять, где именно содержатся белки, и где витамины. Для сведения: традиционный деликатес тюремного стола - сало - не содержит ни белков, ни витаминов). Ну, а представителям четвертой группы (таких тоже примерно треть), которые вообще не получают передач, можно только посоветовать питаться регулярно, тщательно пережевывая баланду (хотя что там пережевывать?). А если серьезно, то им придется столкнуться с неожиданной проблемой. Несмотря на постоянное чувство голода, через несколько дней пребывания в тюрьме баланда перестанет лезть в горло. С этим нужно бороться, заставляя себя съедать всю пайку. В условиях скудного питания, малоподвижного образа жизни, отсутствия свежего воздуха и наличия постоянного мощного стресса даже крепкий организм быстро ослабевает и становится объектом для самого распространенного в тюрьме страшного заболевания - туберкулеза легких или, как его обычно называют зэки,- тэбэцэ. Чтобы не сдохнуть от чахотки (а для того, кому нечего жрать, лекарств никогда не найдется), стоит через силу съедать все. Можно еще посоветовать бросить курить и обменивать сигареты (если они есть) на продукты, но, пожалуй, это совет пустой - у того, кто не получает передачи, и курева нет, да и бросить курить в тюрьме вряд ли возможно). Спать надо как можно больше. Приучить себя постоянно спать несложно, в помещении со спертым воздухом это легко достигается, сонливость ощущается всегда. Да и времени для сна здесь побольше, чем на свободе, где мало кто умудряется всегда спать ночью и по восемь часов. Тюрьма, конечно, не армия, после отбоя жизнь в ней отнюдь не умирает, но все же с наступлением ночи становиться намного тише. Сон восстановит физические силы, недостаток которых испытывает любой зэк и, что самое важное, сон - единственный способ изолировать себя от жуткой реальности и хотя бы в сновидениях пожить другой жизнью (это на жаргоне называется "слетать в страну дураков"). Сон необходим для сохранения угасающих душевных сил. На прогулку отводится только один час в сутки. Причем в этот час включается время выхода зэков из камеры, время, в течение которого их пересчитывают, время движения к прогулочным дворам, время на отпирание-запирание дверей и время на все это кино в обратном порядке. Для самой прогулки времени остается не так уж и много. Плюс к этому "прогульщики" (так называют контролеров, которые проводят прогулку) еще и стараются ее сократить, чтобы раньше закончить осточертевшую работу. Это им легко удается - у зэков часов нет, часы запрещены. (Почему - не знает никто, даже тот, кто утвердил этот запрет, это очередная бюрократическая глупость). Поэтому каждую минуту прогулки нужно использовать с максимальной отдачей. Никогда не отказываться от прогулки, не обращать внимание на дождь, снег, мороз, отсутствие теплых вещей. Для такого короткого пребывания на воздухе это не может быть помехой. В прогулочном дворе нужно как можно глубже дышать, внушить себе, что со свежим воздухом вы вдыхаете здоровье и силу. Нужно больше смотреть на небо. С точки зрения психологии, так вы переключаетесь на другие впечатления и тем самым уходите от "давления" тюремных стен, а с точки зрения парапсихологии, эффект еще более интересный (если, конечно, в это верить). Экстрасенсы утверждают, что вся тюремная территория и помещения настолько "пропитаны" отрицательной энергией, что представляют собой "черную дыру" в пространстве. Светлую энергию можно получить, соприкоснувшись взглядом с небом. Нужно попробовать, хуже точно не будет. [[20] - Как-то раз в перестроечном угаре наше начальство приняло решение зазвать служителя культа, дабы он освятил нашу обитель скорби. Пригласили специально обученного попа, со всем уважением.Поп пришёл, походил туда-сюда, жалом поводил - и делать что бы то ни было отказался наотрез. У вас тут, говорит, такая бесовщина адская, что я здесь даже находиться не могу. И, подобрав полы рясы - сбежал, тряся кадилом. Не смог.А мы - ничего, кабинеты в камерах, там же и жили. В результате каждый - адский сатана. - Прим. Goblina] Соблюдение личной гигиены - серьезная проблема, особенно в общей камере. В поезде ездить приходилось? Тогда представьте утро в плацкартном вагоне, где работает только один туалет. Теперь еще представьте, что двери в туалете нет, и окна для вентиляции не откроешь. Вот так и в общей хате. Какая уж тут гигиена. А осознание того, что ваш внешний вид никого не интересует, даже вас, так как зачастую в камере и маленького зеркала нет, невольно порождает предательские мыслишки: не умываться, не бриться, не мыть руки. С этим надо бороться сразу и жестко, не давая себе раскисать и опускаться. Подобный процесс в дальнейшем приведет к утрате воли, апатии, депрессии и уродливой деформации личности. Зэки, зажатые в тесноте душной камеры, становятся мишенью любого инфекционного заболевания. Чтобы хоть как-то защититься от этого, надо как можно чаще мыть руки, умываться и обязательно ходить в баню, тем более, что это удовольствие бывает не чаще, чем раз в неделю. Свои вещи никому не давать, чужие не брать, стараться реже пить с другими зэками из одной кружки. Полностью этого избежать, скорее всего, не получится, тюремные традиции очень сильны - чай или, как его по старинке называют, чифир, принято пить из одной кружки. Хорошо бы, выходя на прогулку, брать поочередно свои вещи и вытряхивать их. Но маловероятно, что это будет получаться регулярно, "прогульщики" не разрешат, нужно договариваться. А договариваться с контролерами почти всегда чего-то стоит. Тюремщики над этим вопросом не задумываются, полагая, наверное, что проветривание одежды и спальных принадлежностей автоматически осуществляется во время обысков. (Примечательно, что при обысках они сами дышат этой отравленной пылью). [[21] - Ничего, им государство за вредность огромные деньжищи платит: не менее десяти баксов в месяц. Эти же выплаты легко покрывают опасность заражения специальной разновидностью тюремно-лагерного туберкулёза, лечить которую пока что не научились.За такие деньги, как известно, от чего угодно вылечиться можно. - Прим. Goblina] Стирка - не меньшая проблема. Моющих средств хронически не хватает, тазов нет вообще, хорошо, если кому-то родственники передали. В камере из крана течет либо холодная вода, либо никакая, воду надо греть маленьким кипятильником, а розеток тоже не хватает. Можно успеть постираться в бане, но возникает другая головная боль - где сушить мокрые вещи? Когда у тебя жизненного пространства меньше, чем у цепной собаки, сушка становится сложной задачей. Заниматься физическими упражнениями (это называется "заниматься спортом", хотя побед и рекордов, конечно, никто не устанавливает) зэков не заставляют, но и не запрещают. И слава Богу! Лет двадцать назад, если зэк бегал по прогулочному двору, ему "цепляли полосу" - ставили на учет как склонного к побегу. (Выражение "прицепить полосу" связано с тем, что на всех сопроводительных документах "побегушника" - личном деле, карточках - рисуется наискосок жирная красная полоса). Если зэк "качался" или отрабатывал удары, говорили, что "это он, сука, против нас тренируется!" и сажали в карцер, где в то время были такие нормы питания, что только б ноги не протянуть, уж какой там спорт. К счастью, сейчас с этим вопросом все наладилось. Хоть тюремщики и поглядывают с опаской на иного крепкого, тренированого зэка, но запретить спорт не могут. Этот факт нужно использовать на всю катушку, даже если на свободе вы физкультуру не жаловали. Спорт в тюрьме - лучшая профилактика от всех болезней. В камере, конечно, им особо не позанимаешься - тесно, в прогулочном дворе тоже тесновато, но все-таки место найти можно. В каждом дворе есть (во всяком случае, должно быть) подобие гимнастической перекладины и параллельных брусьев. Делайте, что угодно: подтягивайтесь, отжимайтесь, приседайте, есть место - бегайте по кругу, нет места - прыгайте, как будто на скакалке, боксируйте с тенью. Иногда зэки делают из тряпок мяч, и играют им в футбол. Но, как правило, находится идиот, который это запрещает, и мяч отбирают. Почему-то мало кто из тюремщиков понимает, что чем больше зэк выбросит из себя "дурной" энергии, тем он будет спокойней и доброжелательней. Иногда зэки играют в "слона", это хорошая игра - атлетичная и заводная, но в тюремном дворе опасная. При падении "кучи- малы" на бетонный пол кто-нибудь обязательно травмируется. Чего делать нельзя - так это боксировать в спарринге и бороться. Перепуганный попкарь подумает, что зэки подрались, и дальше все пойдет по стандартной схеме: тревога - прибытие буц-команды - укладка всех носом в пол - поиски виноватых - наказание невиновных. Заниматься спортом нужно каждый день, не давая себе никаких послаблений и твердо помня великую латинскую поговорку: здоровый дух бывает только в здоровом теле. А без здорового духа остаться в тюрьме полноценным человеком невозможно. Очень важно правильно распределить свой досуг. Если на свободе любой нормальный человек испытывает нехватку времени, то в тюрьме другая проблема - чем бы его заполнить? Самое важное занятие для зэка - обдумывание перспектив уголовного дела, существующего "расклада" и своих будущих показаний. На это времени жалеть не стоит. Нужно завести общую тетрадь (ее может передать адвокат или родственники в передаче), в которую записывать все, что относится к уголовному делу: даты, содержание документов, суть только что прошедшего допроса, беседы с адвокатом, свои предположения, планы и наметки. Записывать надо все и максимально подробно, не лениться. Все это в ближайшем будущем может пригодиться. Записи зашифровывать нельзя, тюремщики при обысках их читать все равно не станут, это им не интересно. Но если они наткнутся на непонятный текст, то обязательно заинтересуются и тетрадь заберут. Поймут - не поймут, что там написано - неизвестно, но тетрадь, скорее всего, назад не вернут, а просто выбросят. А вы никому ничего не докажете. Чтобы не свихнуться, не нужно раздумывать над уголовным делом двадцать четыре часа в сутки, хватит и четырех-пяти. Остальное время можно посвятить общению с сокамерниками, чтению библиотечных книг (меняют их нечасто, поэтому нужно читать все подряд) и газет. Настоящим окном в мир является телевизор, радиоприемников в тюрьме нет - запрещены. Еще один идиотский запрет. Авторы всех запретов - чиновники тюремного ведомства - до сих пор, похоже, не могут "въехать", что Советского Союза с его идеологией нет, и "Голос Америки" на пару с "Немецкой волной" никак не испоганят ранимые зэковские души. "Умники" же рангом пониже, свято верящие в то, что раз начальство сказало, значит в этом всегда есть смысл, уверены в том, что изобретательный и зловредный зэчара из приемника изготовит радиопередатчик. Интересно, какую часть тела надо иметь на месте головы, чтобы не задаться двумя вопросами: как именно зэк умудрится голыми руками сделать из дешевенького приемника передатчик и, главное, что и кому он будет передавать? "Юстас - Алексу"? Да за червонец любой продажный попкарь отнесет записку по указанному адресу, а за чуть более солидную сумму принесет в камеру мобильный телефон. Если есть возможность передать вам телевизор, обязательно нужно ее использовать. В народе (имеется в виду - в неопытном народе) считается, что телевизоры в камерах есть только у самых "крутых". Это мнение иногда укрепляют и публикации, хотя журналист наверняка такой же неопытный, как и его читатели. Каких-либо ограничений на передачу конкретному зэку телевизора не существует, его могут передать не только родственники, а любые люди. Количество телевизоров в камере формально тоже не ограничено. Иногда жадненькие и нечистоплотные сотрудники тюрьмы используют незнание этих фактов для собственного обогащения, мол, телевизор от друзей принять не можем, пусть его привозит больная мама. Или - не примем, так как в камере уже один есть, но, конечно, для вас снисхождение можем сделать... Желательно, чтобы телевизор был небольшой, не новый и его не жалко было бросить в тюрьме. Помимо возможности постоянно смотреть телевизор, его владелец имеет еще один немаловажный козырь: никому не дозволено конфликтовать с хозяином "ящика", а вдруг его переведут в другую камеру, что тогда? На собственные рожи смотреть? Поэтому, если у вас есть телевизор, то в камере вам всегда будет удобно и ссориться с вами не будет никто. Следственный изолятор - название довольно точное. Человек, попавший в него, действительно изолируется от общества. Свидания с родственниками предоставляются только по разрешению следователя. Практически этого не бывает никогда, трудно сказать почему, но даже взятки мало помогают в решении этого вопроса. Судьи свидания иногда предоставляют, но, во-первых, нечасто, во-вторых, только после того, как состоится одно или несколько заседаний, а, в-третьих, до этого еще досидеть нужно. Писем следственно-арестованный не получает - нельзя. Сам зэк писать может сколько угодно, но не отправят ни одного - не положено. (Ксивы и малявы, конечно, стаями летают из тюрьмы на волю и обратно, но это неофициально и незаконно). Единственным законным каналом, через который зэк поддерживает связь с родными, являются продуктовые передачи. Так как дачки - это объект повышенного внимания, то нужно знать, как правильно их получать. В соответствии с официальными документами к этим продуктам могут иметь отношение только сотрудники СИЗО, которые должны принять передачу от родственников по перечню, указанному в заявлении, произвести ее досмотр (нет ли в ней чего запрещенного: денег, записок, наркотиков) и выдать под роспись зэку по тому же перечню. Фактически же контролерам лень делать эту нелегкую и малоприятную работу (а, ну-ка, попробуй целый день перегружать продукты из сумки в сумку, разрезать колбасу, сало, хлеб и пересыпать сахар). Все это проделывают немытыми лапами осужденные из числа хозобслуги. Эта публика (и контролеры, и зэки), называемая "дачники", хочет вкусно есть и приятно курить, хочет накормить свое начальство и кентов и еще, если получится, подзаработать на продаже излишков. Поэтому при любой возможности они стараются хоть что-то урвать от передачи. (По старым понятиям, в том числе и неписаным правилам тюремщиков, забрать у зэка кровное - а это пайка и торба, которую ему передали с воли - хуже, чем быть пидором. Но, похоже, об этих понятиях уже никто и не помнит). Как правильно забрать свою передачу? Получив заявление от контролера, надо быстро, но внимательно его прочитать, чтобы "ухватить" общую картину. Попросить кого-нибудь из сокамерников помочь в оценке веса и объема продуктов. Взять шариковую ручку. Далее - не спешить. Дачник, будь это контролер или зэк, всегда будет поторапливать (вплоть до угроз), стараясь выдать передачу побыстрее - так легче обмануть. Никакой спешки! Когда дачник сует в кормушку очередной продукт, надо найти его название в заявлении, вслух прочитать, например: "колбаса "Московская" - две палки", - и посмотреть, что он дал. Колбаса будет разрезана на куски, хотя для досмотра достаточно надрезать палку поперек или вдоль. Но так не делается никогда - как отщипнешь колбаски? Нужно эти куски сложить, пытаясь восстановить палку. Если получилось - нормально, в заявлении отметить птичкой, если нет - предъявить эту "конструкцию" дачнику, указав на отсутствие гармонии. Ответ будет, типа, "это не я разрезал, ничего не знаю". Это верно, принцип разделения труда нужен еще и для того, чтобы избежать персональной ответственности. Но ваше дело - показать недостачу, что потом подтвердит вся камера. Надо убедиться, что колбаса действительно "Московская", а не купленная где-то на вокзальном перроне. Или, например, если в заявлении написано чай "Dilmah", то на пачке должно быть написано то же самое, а не "Одесская махмара". На любое несоответствие нужно указать дачнику. Труднее всего это проделать с весовыми продуктами, весов-то нет ни у дачника, ни в камере. Но пытаться сделать это нужно. Штучный товар, например, пачки "Мивины", нужно пересчитывать. Если одной- двух не хватает - заявлять об этом. Прощать мерзавцам нельзя. Получив все продукты, на обороте заявления нужно написать: "Не получил - (перечислить), получил не полностью - (перечислить). Остальное получил полностью. Дата. Подпись". Идеальный вариант - не брать передачу вообще, если в ней чего-то недостает, но это себе может позволить только тот, кому и так еды хватает. В этом случае передачу довольно быстро пополнят. Тому, кто голодает, или у кого без курева "уши пухнут", отказаться от дачки невозможно. Другой вариант - не брать только те продукты, с которыми возникли недоразумения. Вряд ли недостачу восстановят, но потом легко будет доказывать свою правоту. Третий вариант - брать все, но потом при любой возможности добиваться восстановления справедливости. Иногда бывает, что из-за небрежности в камеру приносят испорченные продукты - сахар, залитый подсолнечным маслом, или соль вперемешку с вареньем. Если видно, что продукт в пищу не пригоден - не брать. Главное - знать, что если на заявлении не будет вашей отметки о недостаче или порче продуктов, "кипишевать" смысла нет. И помнить, что в случае недоноса продуктов любые угрозы тюремщиков - пустой базар, начальство никогда их не поддержит за такие проделки. Приятного аппетита! Как ладыт воры и менты Большая часть зэков, впервые попадая в тюрьму, изначально настроена против администрации. Это объяснимо. В их представлении тюремщики - это солдаты той армии, которая "приняла", "закрыла", отдубасила бедолагу и заставила подписать против себя все нужные и ненужные бумаги. Зэк, на основании имеющейся у него неполной информации, справедливо, как ему кажется, считает, что все менты (в самом широком смысле: милиция, прокурорские, судейские, тюремщики) - это один лагерь. Буквально через несколько дней вся агрессия зэка по отношению к тюремщикам улетучится, станет понятно, что никакой целенаправленной злобы к нему они не испытывают. Тюремщики - такой же атрибут тюрьмы, как и решетки, колючая проволока или привинченный к полу табурет, поэтому зэки относятся к ним абсолютно нейтрально: ну, есть они и есть, куда ж от них денешься. В тюрьмах бывшего СССР было намного жестче, хотя условия содержания мало чем отличались от нынешних. Дело в том, что идеология того государства, активно и умело вбиваемая в любую голову, учила и заставляла тюремщиков смотреть на зэков, как на врагов. Ни один закон, хоть как-то защищавший убогие права зэков, не выполнялся, а выполнение его не поощрялось. Зэк был негодяй по определению, и любая грубость и насилие в отношении него считалась хорошим тоном. "Хороший зэк - мертвый зэк" - так переворачивалась поговорка покорителей американского Дикого Запада. Впрочем, это вызывало полную взаимность - "лучший кент - это мертвый мент". Сейчас тюремщики, конечно же, не стали умней, честней, образованней и благородней. Даже наоборот. Но отсутствие идеологии в государстве в целом и структурах государственной власти в частности за десяток лет убило энтузиазм, служебное рвение, инициативу и злобность тюремщиков. Редкие из них сохранили какое-то представление о возмездии и справедливости - эти чудаки продолжают служить за идею. Часть тюремщиков, работая в тюрьме, просто отбывает номер - ничего другого делать не умеет, да и не хочет. Часть (наиболее продвинутая и многочисленная) смотрит на тюрьму, как на кормушку, параллельно с работой рубит копейку и, в общем-то, довольно добросовестно относится к своей официальной деятельности, понимая, что для того, чтобы и дальше хлебать из корыта, его нужно поддерживать в рабочем состоянии. Лучше всего учиться этикету отношений зэков и тюремщиков у особо опасных рецидивистов. Официально их, правда, не существует, новый Уголовный кодекс эту публику не предусмотрел, но неофициально они в тюрьме еще с десяток лет пофигурируют, пока не сдохнут. Кстати, особо опасные рецидивисты (в документах сокращенно писали - ООР, как и общество охотников и рыболовов, называют же особистами, особняками, особыми) совершенно не похожи на портрет, который рисует воображение обывателя: гориллоподобный мужик с налитыми кровью глазами. Особисты - это рецидивисты, имеющие четыре, пять и больше судимостей, как правило, за кражи. Огромный тюремный опыт этих людей выработал у них великолепные способности притираться к любому человеку. С администрацией (причем со всеми - от низа до верха) особист всегда приветлив, вежлив и доброжелателен, на его физиономии легкая улыбка (сразу и не рассмотришь, что это не физиономия, а волчья морда). Интонации разговора добродушно-насмешливые, но не заискивающие, в них присутствует легкая, едва уловимая ирония. Такая манера разговора с первых слов определяет его непринужденность и поверхностность и снимает напряжение у человека, к которому обращается рецидивист. А расслабив собеседника, уже можно и попросить его о какой-нибудь услуге. Неписаные, но твердые правила тюремного этикета следующие: к молодому контролеру зэки обращаются на "ты" и по имени - Вася, Коля. Если имени не знают, то - "командир". К матерому старшине или прапорщику (хотя таких уже почти не осталось, руководство департамента от небольшого ума поотправляло их на пенсию) обращаются на "ты", но по отчеству - Николаич, Иваныч. К незнакомому офицеру - "гражданин начальник" или по званию - "гражданин лейтенант", "гражданин майор". Часто неопытные зэки, особенно из числа служивших в армии, говорят "товарищ майор". Это вызывает у окружающих всего лишь улыбку, но лучше все-таки не ошибаться, можно в ответ услышать легкую грубость типа "твой товарищ лошадь в овраге доедает" или "я с тобой, мразь, по карманам не лазил, какой ты мне, на хуй, товарищ" (в тюрьме это, действительно, легкая грубость, на которую никто не обращает внимания). Обращаться к офицеру "командир" не следует, ему это не понравится, в ответ можно услышать: "я тебе не командир, такой солдат, как ты, мне и на хуй не нужен". К знакомому офицеру обращаются на "вы" и по имени-отчеству или только по отчеству. Обращаться к нему на "ты" не следует, большинство тюремщиков (вплоть до самых верхов) - люди закомплексованные и неуверенные в себе, им необходимо, чтобы собеседник ненавязчиво подчеркивал их превосходство. Многим из них нравится, когда намекают, что они каждый день совершают подвиг. Если тюремщик сильный и уверенный в себе (таких немного), то панибратство ему все равно не понравится, он вас оборвет, легко "поставит в стойло", и дальнейшего нужного вам разговора не получится. И льстить такому тоже не следует, это будет его только раздражать, он-то знает, что работа в тюрьме - это не подвиг, а ковыряние в дерьме. Отношения тюремщиков и зэков основаны на конфликте. Конфликт этот не личного свойства, это конфликт между Законом и Преступлением, но все же конфликт. И реализовывать его должны тюремщики. Теоретически для того, чтобы работать в тюрьме, необходимы особые качества: психофизиологические, морально-волевые и профессиональные. Настоящим тюремщиком, безупречным сторожевым псом может стать далеко не каждый. Но из-за маленькой зарплаты, низкого престижа профессии и безработицы работать в тюрьму приходит кто попало. Знать об этих людях все зэку, конечно, ни к чему, но кое-что знать нужно. Примерно половина тюремщиков боится зэков. Именно боится, постоянно пряча страх где-то в глубине души. Боится прямой агрессии, боится боли, боится крови, боится угроз, больше всего боится возможной расправы на свободе, где их не смогут защитить закон, форма, сотрудники и тюремные собаки. Страх этот объективных предпосылок абсолютно не имеет, агрессии со стороны зэков сотрудники подвергаются крайне редко (вопреки общепринятому представлению), да и результаты этой агрессии, как правило, - царапины и синячки, а на свободе от рук преступников тюремщики или бывшие тюремщики страдают не чаще, чем работяги или торгаши. Женщины-почтальоны, разносящие пенсии, и таксисты страдают намного больше. Но осознание этого факта страха все равно не умаляет. Работает такой не за совесть, и только когда его контролирует начальственное око. В основном же старается с зэками в контакт вообще не вступать. Еще процентов сорок сотрудников не боятся зэков, но и активно воздействовать на них не желают. Этим, как говорится, все по барабану. Эти тоже стараются с зэками поменьше общаться. И лишь десятая часть тюремщиков представляет серьезную угрозу. Эти зэков не боятся, убеждены, что в любом случае они - гады, более или менее ядовитые, и проявляют в отношении них целенаправленную и умную агрессию. Только они активно и постоянно изучают незаметные глазу процессы, происходящие в зэковской среде, жестко и умело встревают в эти процессы, зачастую достигая при этом цели. Именно они находят наркотики, деньги, записки с воли, выявляют камерных лидеров, как бы те не маскировались под сереньких мужичков, грамотно составляют документы для наказания зэков и привлечения их к уголовной ответственности, придумывают хитроумные комбинации, сталкивая зэков лбами и осуществляют, если надо, жестокие и эффективные противозаконные экзекуции. В то же время беспредел эти люди не любят и стараются его искоренять. Тюрьма прекрасно знает, кто из тюремщиков к какой категории относится. Поэтому, если вам захотелось "покачать права" - обращайтесь к представителю первой группы, пошутить, похихикать или обсудить вчерашний футбольный матч можно со второй, а добиться справедливости - с третьей. Но Боже упаси попутать! Есть еще одна существенная информация относительно персонала. Состав тюремщиков очень неоднороден. Коллективом их могут называть только в ведомственной газетке "Закон и долг", больше известной под названием "сучка". Примечательно, что так эту газетку называют и зэки, и администрация до определенного уровня, что даже может служить своеобразным тестом: как только тюремщик, поднимаясь по карьерной лестнице, перестает называть газету "сучка", он из тюремщика превращается в чиновника, а чиновник даже в мыслях не может себе позволить раздражать начальство. На самом деле их сбили в один личный состав по абсолютно внешним признакам, внутреннего единства среди них нет никакого. Отношения тюремщиков очень напоминают отношения зэков, по всей вероятности, они их подсознательно копируют. Причем, как для администрации тюрьмы не является секретом, кто из зэков с кем дружит, а с кем враждует, так и для зэков отношения между тюремщиками - не тайна. Нужно обязательно учитывать эти отношения, решая свои вопросы, строя близкие и перспективные планы. Чтобы случайно не пожаловаться кенту на кента и не похвалить врага врагу. Но это - дипломатия, это - тюремный опыт, этому в книжке не научишь. Изучая, присматриваясь, прощупывая конкретного тюремщика, помните одну важную мысль: мент - это профессия, а мусор - состояние души. Не всякий мент - мусор и не всякий мусор - мент. Для решения своих вопросов необходимо точно знать, мусор перед вами или нет. Если у вас вопрос честный, лучше подыскать мента почестнее. Гнилой вопрос проще решить с мусором. Физическое воздействие Больная тема. В прямом и переносном смыслах. Если верить рассказам о тюрьме, зэков там лупят, как бешеных собак. Создается впечатление, что утро начинается с избиения зэков, продолжается это занятие целый день и вечер - до отбоя. Впрочем, иногда зэков бьют еще и ночью. Выходных, похоже, нет. Почему распространяется подобная глупость - объясняется легко. Серьезные и умные люди, побывавшие в тюрьме, не любят о ней рассказывать. Возможно, не любят и вспоминать - это определить трудно, но болтают о тюрьме они очень мало. Наверное, это были не самые приятные дни в их жизни. Может, есть еще какие-то причины. Эти люди могли бы распространить о тюрьме правдивую информацию, их бы, конечно, послушали. Умные тюремщики о тюрьме тоже рассказывать не любят - чем хвастаться? А так как и первых, и, особенно, вторых слишком мало, не каждому они встречаются - вот никто правды о тюрьме и не знает. Основной поток информации исходит из газетных и журнальных публикаций (реже телепередач) и глупого "базара" разной шушеры, побывавшей в застенках. Публикации и телепередачи не то чтобы лживы, они слишком однобоки. Чаще они посвящаются какому-нибудь яркому событию, которое передают в угоду художественности искаженно и оторвано от реальности. Тюремная жизнь, в основном, состоит не из ярких событий, а из серой, угрюмой каждодневной скуки. Страшной скуки. Рассказы большинства бывших зэков о тюрьме - глупые и умышленно искаженные. Основная тема, которая подвергается искажению - это беззлобные, унылые и блеклые отношения с тюремщиками (правильней сказать, отсутствие отношений). Вот и начинает такой рассказчик "плести" о жестоких массовых экзекуциях, индивидуальных избиениях, пытках и истязаниях. А как иначе показать себя героем? Рассказать, как в камере была неделю дючка забита, и весь народ провонялся дерьмом на полгода вперед? Если верить руководителям системы, которую они сами ласково именуют словом, созвучным с названием мужского детородного органа, то зэков у нас не бьют никогда, мы приближаемся к европейским стандартам, строим в тюрьмах бассейны и, вообще, скоро каждого зэка будем нежно целовать в задницу. Врут и те, и другие. А правда лежит даже не посередине, а далеко в стороне. [[22] - В тюрьме, по большому счёту, бить уже поздно. Дознание и следствие - они проводятся на воле, а не в тюрьме. И вот как раз на воле - пытают как следует.В чём сущность пытки? Совершенно верно, в добыче доказательств. Не признаний, нет. Признания в содеянном оперативников не интересуют. Надо совсем другое: где спрятал пистолет, где нож, где спрятал труп. При отсутствии доказательств от любого, даже самого страшного признания можно отказаться в суде. Мало ли что заставили сказать под пыткой? А вот когда найдут орудие убийства со следами крови и пальцев - отказаться не получится. Сколько про пытки ни рассказывай.Пытки в милиции буйным цветом расцвели в перестройку, когда службу массово покинули ветераны. В те времена, когда всё и вся оплёвывалось и подвергалось публичному осмеянию, люди серьёзные и честные уходили из милиции не задумываясь. Кроме того, опытному специалисту данного профиля в частной лавочке платят значительно больше. К середине девяностых советской милиции не стало. А вместе с ней ушла законность.На место ветеранов пришли молодые пацаны, которых и учить-то ремеслу было некому. Пацанам по молодости кажется, что кулаком - оно быстрее и надёжнее, главное - не жалеть сил. Дал разок в рыло - и вот он, результат. Это так, но далеко не везде и очень, очень далеко не всегда. Но молодые сил не жалели. И последствия не замедлили сказаться.Последствие первое, страшное: пытки стали нормой. Непонятно, сколько лет должно пройти, чтобы это прекратилось. Последствие второе, неожиданное: пытки сломали "воровскую идею". Это только в рассказах для детей герои под пытками молчат. В реальной жизни пытку не может выдержать никто. Под пытками сдают всех: и друзей, и недругов. Вот так просто и без затей вслед за советской властью рухнули воровские понятия. - Прим. Goblina] Зэков, конечно же, бьют, но бьют вовсе не так часто и много, как это представляется. Доказать это очень просто. Дело тут, конечно, не в гуманности тюремщиков. С этим у них дефицит. Одно из главных качеств тюремного персонала - лень. Причем качество это выражено массово и ярко (если, конечно, можно допустить, что лень способна ярко проявляться). А теперь поверьте опыту бывалого человека: бить кого-то - занятие трудоемкое. Избивать человека физически ничуть не легче, чем колоть дрова или крутить ручку мясорубки. У вас для этих дел часто задор появляется? Поэтому тюремщику заставить себя ударить зэка - чуть ли не подвиг совершить. Для этого нужна очень серьезная причина. Дальше. Избивать человека (даже не имеющего возможности ответить агрессией на агрессию или хотя бы защищаться) нелегко в эмоциональном и моральном плане, всегда приходиться преодолевать ощущение опасности и какой-то подлости, за которую можно ответить. Для этого нужна или принципиальная позиция, или сильные эмоции (возмущение, гнев, ярость). Принципов у большинства тюремщиков нет, а на сильные эмоции они, в основном, не способны, говоря научным языком, мотивация достижения слишком низка, а если попроще - огонька маловато. Поэтому беспричинно зэков вообще редко бьют (разве что с кем попутают) и, скажу больше, многое из того, за что и надо бы надавать "по бочине", им сходит с рук. Бьют зэков в пяти случаях: 1) в "воспитательных" целях, в качестве наказания за проступки и профилактики возможных проступков; 2) в целях "борьбы с преступностью", для получения признательных показаний по уголовному делу или информации по тюремному правонарушению; 3) по заявке каких-либо заинтересованных лиц - потерпевшего, например; 4) из личной неприязни; 5) из "садистских" побуждений. Первый случай (около 70%) - наиболее распространенный. Большинство тюремщиков к уголовному делу никакого отношения не имеют, с потерпевшими не знакомы, а личной неприязни к зэку испытывать не могут: они не знают друг друга. Бьют же зэков за самые разные проступки: от выглядывания в окно (это называется "висеть на решке" - имеется в виду решетка) до пьянок и физических расправ в камере. Бьют больно и жестоко, но, как ни странно, лениво. Бьют не потому, что считают этот путь наиболее эффективным, не потому, что эмоции выплескиваются через край, а потому, что идти законным путем немыслимо трудно. Нужно отбирать объяснения, писать рапорта, составлять акты, делать выписки и копии, придумывать какие-то заключения и постановления. Да еще для этого требуется знание грамоты и наличие какого никакого интеллекта (где ж их взять?). Куда проще: надавал зэку палкой по заднице - и проблема решена. Как вести себя в случае, если вы попали под подобную раздачу? Первое. Можно посоветовать расслабиться и получить удовольствие. Это, конечно, шутка. Теперь серьезно. Постарайтесь терпеть, проявите максимальную стойкость, не пытайтесь разжалобить тюремщиков демонстрацией боли - результат будет обратный. Люди слабые, почувствовав вашу слабость, подсознательно попытаются утвердиться, увидеть вас еще более слабым, а себя на вашем фоне, соответственно, сильным. А на людей сильных ваши сопли вообще никакого впечатления не произведут: бить-то вас все равно нужно. Мужественная реакция на побои подсознательно вызовет страх у слабых и уважение у сильных. Имеется в виду не презрительная улыбка, гордый взгляд, угрозы и оскорбления в адрес тюремщиков (не стоит дразнить гусей), а просто сведенные до минимума стоны и максимальная отрешенность от происходящего. Второе. Подавите страх, который, естественно, возникает в этой ситуации. До смерти вас точно не забьют. И очень сомнительно, что покалечат. Подобные случаи, конечно, бывали, но все же они крайне редки. Бьют тюремщики так, чтобы было больно, но телесные повреждения не причинялись. Поэтому не бьют по голове, шее, груди, животу, в пах, средней и нижней части спины, конечностям. Бьют, в основном, по заднице, реже по верхней части спины (по "горбу"). Орудие, как правило, резиновая палка, реже - ботинки. Бить кулаками обычно никто не умеет - самому легко травмироваться. Третье. Подавив страх, прогоните гнев, ненависть и злость. Скрыть эти эмоции в такой экстремальной ситуации невозможно, а если они будут у вас проявляться, это вызовет аналогичную ответную реакцию. Вам достанется еще больше. Гоните мысли о несправедливости, беззаконии и беспределе. Об этом подумаете на досуге, благо, досуга в тюрьме много. Отнеситесь к экзекуции, как к хирургической операции: больно, но придется потерпеть. Четвертое. Прогоните стыд. Это нормальная реакция любого мужика, если он, конечно, мужик не только потому, что носит штаны,- когда тебя бьют, а ты не можешь ответить - становится стыдно. Не стыдно! Вы действительно ничего не можете сделать. Ничего! А любая сильная отрицательная эмоция принесет вашему здоровью вреда больше, чем побои. Пятое. Любая экзекуция сопровождается диалогом. (Ничего себе, диалог! Одни рычат и рявкают, другому и рта не дают раскрыть. Но все же - это диалог). Старайтесь не возражать. Если считаете нужным возразить, говорите спокойно и рассудительно, без истеричных воплей и всхлипываний. Никогда не говорите категорично: все было не так! Скажите: было не совсем так. Если вас стали слушать - это уже половина победы. Постарайтесь, чтобы вас поняли. Как ни противно, будьте дружелюбны, это сбивает пыл с любого. Если знаете, что в чем-то виноваты - признайте вину. Не хотите признать - начинайте врать (как именно - сказано выше). Шестое. В жизни всегда есть место юмору. Если после того, как вам надавали по заднице, вы "добродушно" скажете "спасибо за науку",- девяносто процентов вероятности, что бить вас больше не будут. Второй случай - экзекуции с целью получения информации (15% от общего числа экзекуций). Это может коснуться только тех редких зэков, попавших в тюрьму за "звонкие" преступления, с раскрытием которых у правоохранителей не ладится. Гораздо чаще так выясняют обстоятельства какого-нибудь тюремного правонарушения. Эта проблема не касается основной массы зэков, но если кого коснулась - дело серьезное. Такой вид насилия представляет систему, и, хотя эти экзекуции происходят не каждый день, а только время от времени, они все равно продолжаются. Обычно они сочетаются с другими методами незаконного воздействия: надуманными лишениями передач, водворением в карцер, применением наручников или смирительной рубашки и "прессом" в камере. Единственная "радость" от этой ситуации - осознание своей неординарности, немногим уделяется такое внимание. Подобное внимание оказывается, как правило, в первые дни, максимум, недели после заезда в СИЗО. Скоро, к счастью, оно иссякнет. Что нужно делать, пока внимание не иссякло. Важно, что с вами будут общаться (в том числе и бить) только оперативники. Глупых попкарей рядом не будет. Опера - народ пограмотней и посмышленей большинства сотрудников, с ними можно разговаривать и находить общий язык. Постарайтесь понять, что от вас хотят. Когда поняли, хорошенько подумайте, а нужно ли скрывать то, о чем вас спрашивают? В рассуждениях исходите только из рациональности и здорового эгоизма, по принципу "выгодно - невыгодно". Выбросьте из головы глупые понятия типа: с ментами общаться "впадлу", рассказывать о чем-то - впадлу, сдать какого- то негодяя - впадлу. А вам не кажется, что этот негодяй вас уже пять раз сдал? Вот и подумайте. Учтите, что доказательную силу имеют только показания, подписанные вами в протоколе допроса. Все другое - информация к размышлению. Пусть размышляют, кому есть, чем размышлять. Что бы вы ни сказали оперу - он это никуда не пришьет. Сказки о каких-то диктофонах-микрофонах - это детский лепет. В уголовное дело пленки, записанные таким образом, не втиснешь, да и на всю тюрьму вряд ли найдется два неполоманных диктофона. Поэтому, если вас все же стали пытать (в данной ситуации это слово самое верное - у вас, действительно, хотят что-то выпытать), постарайтесь быстро понять, что именно от вас хотят услышать. Выражение "допрос третьей степени с пристрастием" знают все. Но никто не понимает. С пристрастием в тюрьмах никого не допрашивают, наверное, с 1953 года. Само по себе признание в преступлении никому не интересно, нужны доказательства. А для этого допрашивать надо беспристрастно, иначе истина уйдет в сторону. Что же касается "третьей степени", то это и есть допрос с применением пыток, истязаний, причинением физической боли и нравственных страданий. Допрос третьей степени (совершенно запрещенный законом, но от этого совершенно не забытый) - это действительно допрос, сыскное действие, и проводить его - наука (кстати, по В. И. Далю, одно из значений слова "сыск" - допрос, иногда с пыткой). Можно с уверенностью сказать, что в тюрьме этой наукой практически никто не владеет. Сделать больно могут многие, выпытать правду - единицы. Дело в том, что любой допрашивающий имеет общее представление о конечной цели допроса. Он предполагает результат, ожидает ответ и, осознанно или неосознанно, хочет его услышать. Даже если вы скажете правду, но она не будет совпадать с тем, что от вас хотят услышать - вас будут продолжать мучить. Поэтому путем проб и ошибок (только постарайтесь поскорей) надо направить разговор в нужную сторону. Услышав правдоподобную (а, точнее, удобную для них) версию, опера успокоятся. Каждая ситуация, порождающая подобный допрос, своеобразна, и каждый такой допрос "очарователен" по-своему. Следующий пример, думается, универсален, во всяком случае наглядно показывает умное направление действий. Один зэк - придурок, назовем его А., задумал "загнать" в тюрьму какие-то деньги. Не имея своих "ног" (ногами, гонцами, почтальонами называются сотрудники, поддерживающие неслужебные связи с зэками, заносящие в тюрьму деньги, чай, спиртное или выносящие записки), он обратился к Б., у которого "ноги" были. Тот за определенную долю согласился, взял у А. записку с просьбой передать деньги, и все. То есть А. взамен ничего не получил - типичная для тюрьмы ситуация. А., побывав на свидании, узнал, что записка дошла по адресу, и деньги были переданы. Б., естественно, "включил мороз". А., будучи все-таки придурком, за правдой обратился к администрации. Его, конечно же, посадили в карцер, и вспоминать о нем больше нет смысла. Работать оперативники стали с Б. Тот долго запирался, все отрицал, изворачивался (по неписаным "нормам" опер отдела, долго - это минут пять), после чего на него надели наручники. Хорошо надели, от души. Б. завизжал, как недорезанный кабан, и заявил, что все расскажет, только пусть снимут наручники. Ему объяснили, что в этой фирме авансы не выдают, пусть вначале расскажет, а там видно будет. Рассказал. Записку он передал контролеру В. Позже, уже без наручников, он спокойно, связно и последовательно описал, как договаривался с контролером, как тот прятал записку под погон шинели и т. д. Деньги, конечно же, контролер ему не принес. Все бы хорошо, да вот беда - В. сменился после дежурства и на службу придет только через трое суток, а живет он где-то далеко за городом. Решили подождать. Через три дня состоялась "очная ставка". (Вообще-то, очная ставка - это следственное действие, осуществляемое только в рамках уголовного дела, но в народе так называется любой процесс, по сути ее напоминающий). Этот "цирк" продолжался часа полтора. Зэчара, глядя в глаза контролеру, клялся в своей правоте, а возмущенный контролер пытался набить рожу зэку, причем поведение обоих было совершенно естественным. Так как контролеру наручники не наденешь (в ходе подобных "следствий" иногда и контролерам, и офицерам доставалось по ушам, но редко - это опасно, ведь у сотрудника, даже если он конченый негодяй, прав побольше, чем у зэка), его отпустили с миром. А зэка, естественно (ну, что ж делать?), снова забили в наручники. Снова завизжал он, как свинья, и снова "честно" рассказал: записку передал контролеру Г. На В. указал потому, что считает себя порядочным и сдать гонца не мог (ну, разве не петух?). С Г. проблем оказалось еще больше: к этому времени его перевели служить в другое подразделение, и, чтобы его найти, понадобилась еще неделя. Очная ставка, а точнее, цирк с таким названием, повторилась во всех деталях. Отпустили Г. и снова стали надевать на Б. наручники. Не успели как следует затянуть - он заверещал и рассказал очередную "правду": записку он все-таки передал В. Все. Сыск зашел в тупик: какие-либо доказательства добыть невозможно, а верить мерзавцу нельзя. Теперь он может рассказывать все, что угодно, в том числе и истинную правду, но толку-то что от этого? Пнули его опера еще пару раз, но пнули уже устало и разочарованно. А правду так никто и не узнал. Проводить подобные допросы никто не любит. Делают это, как правило, по указанию начальства или по просьбе милиционеров. В обоих случаях тюремные опера больше заинтересованы показать результат, чем его добыть. Однако если речь идет о тюремных подробностях, например, кто занес водку в камеру, то результат будут стараться именно добыть. Когда после подобного допроса вы вернетесь в камеру (вообще-то нужно сажать в карцер, в одиночку, но на это обычно у "следователей" не хватает трудолюбия), обязательно подробно опишите сокамерникам процедуру общения с указанием известных вам имен, фамилий или описанием внешности и характерных примет оперов. Они об этом очень скоро узнают, и это резко сдержит их служебное рвение. Раз вы об этом говорите в камере, значит, будете говорить адвокату, а позже - и судье. Доказать факт пыток практически невозможно, но объясняться, оправдываться и отписываться никто не любит. Тем более, что опера прекрасно знают - тюремное начальство сразу же отвернется от них, если возникнут неприятности. Защищать друг друга у тюремщиков не принято. Также, как у зэков. Третий случай - избиения по просьбе заинтересованных лиц не из числа правоохранителей, а, как правило, потерпевших (2-3% от общего количества). Этот случай достаточно редкий. Хотя и появляется немало людей, заинтересованных в том, чтобы сделать зэку больно, реализовать это желание очень нелегко. Только единицы из всех желающих сумеют выйти на сотрудника тюрьмы, который сможет "обеспечить" зэку эту боль. Если это все же происходит, то такие экзекуции редки, бессистемны и, как правило, одноразовы. Тюремщику легче "нагрузить" заказчику ужасные подробности, чем реально бить зэка. Все равно заказчик это не проверит. Также заказчики постоянно совершают ошибку, характерную для большинства людей, стараясь решить вопрос на как можно более высоком уровне. Думают, что так вернее. Как бы не так! Дороже - точно, наверху берут больше. Но пока указание "запрессовать" конкретного зэка спускается сверху вниз, оно на каждой ступеньке ослабевает в два раза. Каждый начальник строит из себя честнягу и законника, поэтому старается напрямую заказ не передавать, а говорить намеками. Да и большинство из них всю службу просидели пухлыми попами в мягких креслах и понятия не имеют, как это - "прессовать" зэка. Конкретный же исполнитель кивает головой и думает: "Ща-сс!.. Вам дали бабки, а я буду врагов наживать?". После этого имитирует экзекуцию, и на том дело кончается. Четвертый случай - избиение из личной неприязни (2-3%). Это тоже довольно редкий случай. Учитывая лень и равнодушие тюремщиков, эту неприязнь у них трудно пробудить. Но иногда это все же происходит. Как правило тогда, когда у кого- нибудь из них возникли неприятности из-за конкретного зэка, например, из-за вас. Чем ниже в тюремной иерархии стоит ваш обидчик, тем больше у него желания реализовать свои мстительные планы, и тем меньше у него возможностей. В тюрьме даже вывести зэка из камеры может далеко не каждый. Чем выше тюремщик будет стоять и, соответственно, чем больше у него реальной власти, тем меньше он будет обращать внимание на ваше существование, у него голова занята другими проблемами. Если все же подобная конфликтная ситуация сложилась, то, во-первых, избегайте конфликтного поведения: не грубите, не дерзите, не пытайтесь дураку что-либо доказать и, во-вторых, постарайтесь поговорить по этому поводу с кем- нибудь из начальства. Это помогает в девяноста процентах случаев. Любой тюремный начальник понимает абсолютную бессмысленность подобного конфликта и не желает его продолжения. Он что-нибудь придумает, мер для этого достаточно. Когда-то один умный зэк сказал, без сомнения, великую фразу: "Между зэками и администрацией бывают только мелкие стычки, настоящих конфликтов быть не может. Зэки не могут существовать без администрации, а администрация не может существовать без зэков. Конфликты бывают только у зэков с зэками и у администрации с администрацией. При этом зэки решают свои конфликты руками администрации, а администрация - головами зэков". Запомните эту мысль. Пятый случай - "садизм" (10%). Это слово не случайно взято в кавычки. По общепринятому мнению тюремный персонал состоит из садистов, и именно садизм - основная причина избиений зэков. Мнение это абсолютно ошибочно. Садизм - это половое извращение, патологическое наслаждение, испытываемое от причинения физических или нравственных страданий другому человеку. Настоящего садизма в тюрьме фактически нет. В тюрьму приходят работать совершенно случайные люди. С такой же вероятностью садист может оказаться среди стоматологов или метателей копья. Специально садист в тюрьму работать не пойдет, дурная наклонность - это мимолетный порыв души, а выбор профессии - результат работы какой никакой головы. Если же садист в тюрьме все же оказался, то возможностей применить и развить свои паскудные отклонения у него отнюдь не так много, как кажется. Тюрьма - очень суровое и жестокое место, извращенцев не признают зэки и, следом за ними, не признают и тюремщики. Не только не признают, но и откровенно презирают. Зэки могут "опустить" извращенца, тюремщики, конечно, так не поступят, но в моральном смысле тоже могут "опустить" - сделать изгоем. Конечно, приходилось наблюдать, когда у иного моего "коллеги" при виде боли и страдания начинали сверкать глазки, учащалось дыхание и губы становились слюнявыми. Но это подмечалось всеми окружающими и всегда подвергалось циничным комментариям, издевкам, а человек, склонный к проявлению садизма, быстренько корректировал свое поведение. Или уходил из тюрьмы. Поэтому истинных садистов среди тюремщиков нет вообще. Ошибочно садизмом считают другое явление. Когда какой-то немытый черт, без царя в голове, привыкший к тому, что он всегда был человеком третьего сорта, приходит в тюрьму и получает власть над другими (в данном случае над зэками) - вот тогда держись. Вот здесь он расквитается за все свои обиды, унижения и комплексы неполноценности, вот здесь он оторвется. От такого и будут страдать невинные зэки. Но это явление, во-первых, не имеет никакого отношения к садизму, а, во- вторых, не настолько и страшное. Не у каждого такого мерзавца будет постоянная возможность издеваться над зэками. Да вообще таких возможностей мало. Тюрьму (еще в гулаговские времена) так здорово организовали, что любые действия каждого тюремщика контролируются его начальником, действия этого начальника - другим начальником и так далее. В тюрьме незаметно вообще ничего не происходит, обо всем становится известно. Поэтому такая прыть довольно быстро укорачивается. Вычислить такого "храбреца" очень просто, он во всем чуть-чуть переигрывает: чуть громче, чем надо, кричит, чуть более грозно сверкает глазами, чуть дальше выдвигает челюсть, чуть больше выпячивает грудь, чуть шире расставляет локти. Если придется столкнуться с таким - выход один, причем довольно действенный: его надо запугать. Как ни удивительно, сделать это достаточно легко: надо просто внимательно и строго посмотреть ему в глаза и постараться запомнить лицо. Именно так - осмотреть его явно запоминающим взглядом. Если спросит: "Чего вылупился?", надо ответить: "Запоминаю". Дрогнет. Обязательно дрогнет. Его трусливое подсознание подскажет - уйди в сторону. И он уйдет. Переключится на другого зэка. Но это уже не ваша печаль. Оснований уверенно говорить об этом вполне достаточно. Я помню немало зэков, на которых никто, никогда, ни при каких обстоятельствах не поднял руку. Не посмел поднять. Наряду с избиениями есть еще несколько способов болевого воздействия на зэков: незаконных и законных. Незаконные - это так называемый "заплыв", надетый на голову полиэтиленовый пакет, ставший уже всем известный противогаз и так называемая "стоматологическая помощь". Законные - наручники и смирительная рубашка. По порядку. Заплыв - наиболее доступная, но и наименее опасная для здоровья пытка. Зэка укладывают на пол лицом вниз (часто на матрас, чтобы не было синяков), заводят прямые руки за спину и тянут их в сторону головы. Иногда надевают наручники. Получается такая "лежачая" дыба. На языке тюремщиков это звучит оригинально, говорят: "Мы с ним заплыли". Вот так - плавали вместе, только стиль плавания у каждого был свой. Полиэтиленовый пакет. Применяется очень редко и в сочетании с наручниками, надетыми в положении "руки сзади". (Это только в американском кино руки заковывают спереди. В нашем "кино" руки всегда сзади, при этом иногда, почти как в Америке, разъясняют: "Ты имеешь право отвечать, когда спрашивают, и молчать, когда не спрашивают. Это твоя свобода выбора, мразь!"). Применяется только в тех случаях, когда от зэка нужно что-то узнать. Цель понятна - в кульке человек начинает задыхаться, испытывает физическое страдание и, главное, сильнейший страх. Вести себя нужно, как при любом допросе третьей степени, и помнить, что за вашим состоянием будут внимательно наблюдать и никогда не допустят, чтобы вы задохнулись. Противогаз. Эта штука более разносторонняя. Называется "в слоника поиграть". Во- первых, противогаз можно использовать, как пакет, перекрывая воздушный шланг, но это не главное достоинство этого метода. Чаще через противогаз зэку дают "покурить". Правда, зэку почему-то это не нравится. Дело в том, что курить дают оригинально: прикуривают штук пять сигарет (сигареты всегда самые дерьмовые), вставляют их в шланг, открученный от противогазной коробки, зажимают рукой, чтобы ограничить доступ воздуха, и - кури, бродяга! Человек при этом чуть ли не сходит с ума, бьется в конвульсиях и выплевывает собственные легкие. К счастью, и кулек, и противогаз в тюрьме применяются редко, это штуки больше милицейские, да и там потихоньку уходят в прошлое. "Стоматологическая помощь". Это самая страшная пытка. Человека заковывают в наручники, руки под коленями. Затем под мышками перед грудью просовывают швабру или лом и подвешивают на спинках двух стульев. Эта поза называется "попугайчик". В общем, похоже. Потом вставляют поперек рта палку, разжимают рот и напильником стачивают передние зубы. Если у вас, не дай Бог, дело дойдет до этого - лучше рассказывайте. Что угодно, только рассказывайте. Все равно расскажете. Законные методы. Наручники. Люди несведущие думают, что наручники - это только мера безопасности, цель их применения - оградить себя от нападения "страшного" зэка. В основном, их так и применяют, правильней сказать - должны применять. Иногда же наручники применяют для причинения физического страдания. Как именно - опущу. Так как этот метод "законный", пусть о нем пишут в служебных инструкциях. [[23] - Известен простой и доступный способ "забить в наручники": руки - в наручники, руки в наручниках - на скамейку, сверху по наручникам наносится удар торцом другой скамейки. Боль - невыносимая. И никаких тебе нарушений инструкций. Прим. Goblina] Специалистов "правильно" надевать наручники, к счастью для зэков, очень немного. Наука эта несложная, но овладеть ею мешает лень, страх и, главное, отсутствие учителей. Так применять наручники на языке зэков называется "забить в наручники". Кто пробовал, тот знает - это пытка. Дело в том, что закон разрешает в определенных случаях применять наручники. Случаи эти всегда можно нарисовать на бумаге. А то, с какой силой будут затянуты браслеты, в каком положении будут руки - закон не предусмотрел. Также закон не ограничил и время применения наручников. Это и дает тюремщикам возможность делать зэку очень больно, не нарушая закон. Парадокс - казалось бы, этот способ болевого воздействия должен быть основным, ведь, не нарушая закон, не рискуешь и понести ответственность. Однако в СИЗО наручники применяются довольно редко, лень мешает. Применение наручников нужно сопровождать составлением ряда документов, а это - невообразимо трудно. Если же вас забили в наручники, остается одно - терпеть. И действовать по обстоятельствам. Смирительная рубашка, или как ее не так давно официально-застенчиво называли: успокоительная рубашка. Надо было назвать сразу снотворной. Вот бы того умника, любителя поиграть словами, разок успокоить в рубашке перед сном. Смирительная рубашка - великое изобретение человечества. Без шуток. Если правильно ее применить, бедолага испытает муки ада, и от ужасной боли, говоря медицинским языком, потеряет контроль над актами мочеиспускания и дефекации, а, говоря попросту - полностью обгадится и надолго забудет о буйстве, какого бы происхождения оно ни было. Недельку, а то и две, он не сможет нормально ни наклониться, ни повернуться. Но при этом ни одного телесного повреждения причинено не будет. Только растяжения или, максимум, надрывы связок. Поэтому рубашка и пережила века в психбольницах и тюрьмах. Применять ее правильно (на жаргоне - "закатать в рубашку") сейчас, наверное, уже не умеет никто. Ну и слава Богу! Если вам "повезло", и вас закатали в рубашку, помните, что время ее применения ограничено двумя часами. Немало, конечно, но все же. Кроме того, при этой процедуре должен обязательно присутствовать медработник. Если увидите, что он пытается выйти покурить, кричите: "Доктор, не уходи! Я уже втыкаю!". Это не шутка. Не так много лет прошло, как одного беднягу рубашкой задушили. Ну, и еще один маленький совет. Перед тем, как начнут закручивать рукава, нужно спрятать большие пальцы внутрь кулака, иначе могут быть вывихи и переломы. Все. Счастливого полета! Так шутить позволяет уверенность в том, что с вами этого не произойдет - слишком мала вероятность. Существует еще ряд вариантов причинения страдания зэкам, но они, в общем, являются производными от описанных. Со временем, наверное, появятся новые, оригинальные. Время на месте не стоит, и тюремная мысль, хоть и туго, но работает. Изредка наши тюрьмы проверяют комиссары Совета Европы, точнее, его Комитета по недопущению пыток. Эти добрые и наивные люди старательно ищут какие-то пыточные камеры, какие-то приспособления: дыбы, цепи, щипцы... Вот уж, действительно, чудаки. Ну кто ж так ищет? [[24] - Людям наивным по незнанию кажется, что пытка непременно требует наличия чудовищных инструментов: дыбы, кнута. Безусловно, пассатижи как инструмент познания - вне конкуренции. Но в жизни всё значительно проще.Затруднительно передать словами, какой ужас испытываешь когда тебе надевают на голову мешок и не дают дышать. Как себя чувствуешь, полежав часок связанным "ласточкой". Что испытывает голова, когда по ней на протяжении часа размеренно бьют справочником "Жёлтые страницы".Наиболее надёжные способы - они вообще никаких инструментов не требует. И приложения силы - не требуется. Например, человека можно заставить стоять неподвижно много часов подряд. Просто стоять. Часов через пятнадцать-двадцать результаты не замедлят сказаться. Можно не заставлять стоять, можно посадить на стул и просто не давать спать. Через пару суток тоже последует результат, который порадует всех участников.Если на своей шкуре не пробовал, кажется - да что здесь такого? Это ж не дыба! Желающие могут попробовать. Да, это не дыба. Однако будьте уверены: разочарований не будет. - Прим. Goblina] Психическое воздействие Иногда тюремная администрация с целью подавления воли конкретных зэков оказывает на них исключительно психическое давление, без примеси физического. Как правило, это осуществляется путем "пресса" в камере, но это - тема отдельного разговора. Тюремщики такие приемы используют очень редко, так как они требуют изобретательности, оригинальности, коварства и знания психологии. Методами психического давления также являются запугивания, оскорбления и унижения, но они слишком примитивны и неэффективны. Арестованный довольно быстро адаптируется к тюремной действительности, осознает свое бесправное и опасное положение и поэтому почти не обращает внимание на такие мелочи, как угрозы и оскорбления. Само пребывание в тюрьме, окружение из очень "милых" людей, ожидание хитростей следствия, суровости приговора суда, срока наказания представляют такую мощную угрозу, что на ее фоне чье-то вяканье и воспринимается как вяканье. В условиях повышенной опасности зэк отчетливо понимает, что не та собака кусает, которая гавкает. Оскорбления зэками также воспринимаются достаточно спокойно. [[25] - Следует понимать, что речь идёт об оскорблениях со стороны сотрудников пенитенциарного учреждения. За оскорбления со стороны товарищей - незамедлительно следует расправа. - Прим. Goblina] Это ведь не на тихой улице его встретил тюремщик и стал оскорблять. Вот какая ситуация была бы удивительной! А так - у тебя власть, ну и болтай, что хочешь. Настоящее психическое воздействие в тюрьме не имеет никакой теории и методики, оно основывается только на вдохновении отдельных сотрудников. (Удивительно, но творческие натуры встречаются даже среди тюремщиков. К счастью для зэков, очень редко). Поэтому рассказать об этом явлении можно, только описывая наиболее характерные примеры. Первый пример. Для выяснения каких-то обстоятельств в служебное помещение приводят зэка, явно из интеллигентов, вежливого, неагрессивного, с правильной речью и неуверенностью в глазах. Опер задает ему вопросы, интеллигент начинает врать. При этом невооруженным взглядом видно, что он боится ситуации, врать не умеет и, оттого, что врет, страдает еще больше. [[26] - Как это ни печально, но мега-интеллектуалы свой мега-интеллект в элементарных бытовых ситуациях утрачивают напрочь.Это потому что реальность очень сильно отличается от тех выдуманных миров, в которых живёт мега-интеллектуал.Она страшная. - Прим. Goblina] Опер дает ему чистый лист бумаги и вежливо, негромким голосом, обращаясь на "вы" (такое обращение настолько нетипично для тюрьмы, что воспринимается как угроза), просит написать в верхней части листа цитату из Высоцкого "В гости к Богу не бывает опозданий". Подавленный зэк пишет, пару раз читает вслух. Опер интересуется, понятен ли смысл выражения? Понятен, отвечает зэк. Ну, тогда загните лист так, чтобы этой записи не было видно, - говорит опер, - и давайте писать объяснение. Каждый раз, когда зэк спотыкается и пытается соврать, он просит его отогнуть бумагу и прочитать фразу вслух. Потом, угрюмо глядя в глаза, спрашивает, точно ли понятен смысл? Может быть, вы, уважаемый, путаете фразу "в гости к Богу" с фразой "в гости к другу"? Нет, - отвечает зэк, - все понятно. И пишет правду. Метод, конечно, специфический. Если бы на месте интеллигента оказался рядовой дебил, толку не было бы никакого. Но в таком случае и опер не стал бы изощряться. Второй пример (более агрессивный). В камерах карцера устанавливают динамики, подключают магнитофон. Изготавливают две записи. На одной из них скучный голос монотонно зачитывает правила поведения заключенных в следственных изоляторах. Слушать противно, но терпимо. Это для прокурора: мол, несем знания в массы, оказываем юридическую помощь оступившимся. Главная ценность во второй кассете. Там на пленке, склеенной кольцом, звучит истеричный вопль какого-то заики: "Вы не-иск-ре-не-не!". И так без конца: "Вы не-иск-ре-не-не!". Через три часа такой "радионяни" зэку кажется, что он сходит с ума. Да, наверное, не напрасно кажется. Третий пример (еще более агрессивный). В санчасти умирает какой-то доходяга. Умирает вечером, поэтому лежать ему до утра, пока не вывезут в морг. Один коварный и изобретательный гражданин начальник нашел способ, как приобщить преступника после смерти к борьбе с преступностью. Чтобы компенсировать грехи. Труп переносят в пустой карцер размером чуть больше туалета в пассажирском вагоне и укладывают на единственную нару лицом к стене. Как будто он спит. Потом водворяют в эту камеру зэка, которого давно хотят "обломать". Тот начинает будить спящего, и в какой-то момент понимает, что перед ним труп. Он кричит, барабанит в дверь, но ему долго не открывают, хотя тюремщики стоят рядом и по очереди смотрят в щелку глазка на физиономию зэка, давясь от смеха. (Вот это юмор! Куда там телепередаче "Розыгрыш"! Верно говорят: "Кто был в тюрьме, тот в цирке не смеется".) Когда, наконец, открывается дверь, живой зэк требует, чтобы мертвеца забрали из камеры. А в ответ ему какая-то сонная морда объясняет, что человек просто отдыхает, а ты, падла, если будешь ломиться и орать, точно станешь мертвым. Дверь закрывается на всю ночь. Рано утром еще живого зэка переводят в другой карцер, а мертвого уносят в санчасть. Когда после этого мероприятия зэк, ставший "воспитанным" (а его поведение, действительно, здорово меняется) пытается рассказать о пережитом, на него смотрят, как на алкаша, которого "хапанула белка". [[27] - "Белка" - это белая горячка, delirium tremens. - Прим. Goblina] Подобные эксперименты могут закончиться для зэка хэппи-эндом, но все равно ему предшествует сильнейший стресс, который надолго оставляет след в эмоциональной памяти и заставляет задуматься о роли администрации в тюрьме и собственной уязвимости. При этом реализуется точный психологический расчет: у зэка не остается морального права затаить злобу, закончилось-то все благополучно. Но это уже "высший пилотаж", такое случается очень редко. Вот примеры такого "благополучия". Первый. Сидит в многолюдном корпусе (около двух тысяч человек) зэк, с точки зрения администрации, весьма противный. Назову его М. Руководит "движением" в корпусе, добивается какой-то справедливости, организует написание жалоб на действия тюремщиков (надо признать, справедливых жалоб), формирует и распределяет "общак", одним словом, говоря по-воровски - "смотрит" [[28] - Если в учреждении есть вор, то за всем смотрит он. Под словом "вор" в уголовных кругах подразумевается "вор в законе". Вот он - вор. А тот, кто ворует - он не вор, он - крадун. И высокое звание вор носить не вправе.Так вот, когда вора (правильно говорить - ворА, а не в0ра) в тюрьме/на зоне нет, его заменяет гражданин из числа стремящихся стать вором (его так и называют - стремящийся), так называемый положенец (то есть назначенный ворами). Тот, кто смотрит за общаком и соблюдением "воровского хода" (то есть за соблюдением арестантами тюремного закона и понятий) - называется смотрящим. - Прим. Goblina] за корпусом, говоря по-ментовски - мутит воду. Как только М. допускает малейшую промашку - "едет" в карцер, но, в силу своего опыта, промашки он допускает редко. При очередном обыске в камере, где сидит М., один из сотрудников разбивает нарды. Нарды местного производства, слова доброго не стоят, но других в камере нет. Зачем разбивает - объяснить трудно, тюремщики часто совершают немотивированные поступки. После этого начинается нездоровая возня: зэки по очереди жалуются на этот беспредел. Создается замкнутый круг: зэки жалуются - их "прессуют" - они жалуются еще больше. Выход находится. Как-то вечером зачинщика этого противостояния выводят из камеры и помещают в бокс, где находятся с десяток арестантов [[29] - Арестант - слово гордое. Именно так, арестантами (или честными арестантами), называют себя сидельцы. Задержанный, заключённый - слова ментовские, арестант - нет. Соответственно, арестант - правильное слово. - Прим. Goblina], которых сейчас будут водворять в карцер. По одному их выдергивают из бокса, заводят в дежурную комнату и "воспитывают". Воспитывают так, что в боксе процедура хорошо слышна. М. "прикидывает" свои перспективы: с одной стороны, вроде, на него никаких документов не готовили, стало быть, сажать не за что, а, с другой стороны - от этой публики в погонах ожидать можно все, что угодно. В общем, перспективы хреновые. "Варится" он так часа полтора на фоне криков тюремщиков и воплей зэков, потом остается в боксе один. Вопли стихают, наступает тишина. На душе у М. становится еще "приятней". Наконец, заводят его в комнату, где находятся человек пятнадцать офицеров во главе с начальником. И тот, обращаясь к М. по имени-отчеству, спрашивает, действительно ли в камере нет нард? Это непорядок. Возьмите, пожалуйста. И дают М. красивые резные лакированные нарды. На одном поле надпись "Ворам веры нет", на другом - "Ментам веры нет". Все, извините, забирайте нарды и топайте в камеру. Топает М. и подсчитывает, сколько же он лет жизни за два часа потерял? Второй пример. По традиции, перед каким-либо праздником карцер забивают публикой, которая имеет "вес" в тюрьме. Во времена большевиков порядок этот был вполне осмыслен: во избежание любых недовольств политического толка тех, кто "строил погоду", прикрывали. Но при этом из общего правила делалось одно исключение: на Новый год эту процедуру не проводили, этот праздник - для всех праздник, и для красных, и для белых, к идеологии он не имеет никакого отношения. В тюрьме новогодняя ночь - самая тихая ночь в году. Когда Союз развалился, а вместе с ним исчезла его идеология, эту традицию почему-то сохранили, но сохранили довольно тупо: стали сажать неугодную публику на все праздники без разбора, в том числе и на Новый год. Зачем - никто не задумывался, вообще вопрос "зачем?" тюремный персонал задает редко, а руководители этого персонала еще реже. Мол, едем по колее, и слава Богу, до сих пор вывозила, авось, и дальше вывезет. Накануне очередного Нового года, 31 декабря, набивают полный карцер теми, кто составляет "цвет" тюрьмы. Набивают плотно, из расчета три-четыре человека на два места. Формально их закрывают за хранение заточек, которые им подложили в вещи при обыске, или на основании других примитивных "прокладок" [[30] - Прокладка - суть некоторые хитрые действия или слова, как правило - слова и действия сотрудников милиции. Например, доблестный оперсостав задерживает автомобиль авторитетного парня по имени Вован. И учиняет обыск.Ищут не торопясь, потому что знают, где лежит то, что они ищут. По ходу обыска один опер как бы невзначай говорит другому: ты сзади под ковриком посмотри, Толян Косой говорил, что эта урила всегда под ковриком волыну держит! И точно, волына находится под ковриком.После этого в дружеских отношениях Вована и Толяна появится серьёзная трещина. В дальнейшем трещина может появиться ещё и в черепе Толяна. - Прим. Goblina], а фактически - за самостоятельность и нежелание кланяться. Естественно, вся тюрьма предпринимает героические потуги, чтобы "загнать грев на подвал". [[31] - Снабжать арестованных товарищей всем необходимым - значит, подогревать. То, чем подогревают (пища, чай, табак, алкоголь, наркотики) называется грев. Пользоваться гревом - греться.Кроме того, можно, например, ещё и "уши греть" - подслушивать. - Прим. Goblina] Эти старания пресекаются усиленным надзором и обысками через каждый час. Ни курить, ни пожрать у наказанных нет. Такая вот новогодняя елочка. Часов в десять вечера всех неожиданно выгоняют в коридор, где их окружает вся оперативная группа вместе с собакой. Понятно, что все это не к добру. Старший из присутствующих начальников холодно и коротко поздравляет группу зэков с Новым годом, желает здоровья и удачи. Зэки стоят, не шевелясь, затравленно смотрят, воспринимая этот спектакль как намыливание веревки. Начальник продолжает: сейчас он объяснит, кто в "доме" хозяин. Это уже воспринимается как затягивание петли на шее. И, наконец, наступает развязка: амнистия, все свободны, все по "домам". Секунды две стоит тишина, а потом все "узники совести" одновременно делают выдох и приходят в движение. Кто-то нервно смеется, кто-то ругается про себя, но через полминуты улыбаются все. Вот так, все закончилось хорошо. Но задуматься о том, кто в доме хозяин, все же придется. Подобные встряски зачастую оказывают на зэков гораздо больший эффект, чем жестокое физическое насилие. Однако чрезмерно опасаться их не стоит. Во-первых, они очень редки, а, во-вторых, хотя и крайне неприятны, но страшны только в том случае, когда происходят неожиданно. Надо быть постоянно готовым к таким сюрпризам. Как говорят в тюрьме - "булки не расслаблять"! Что такое "пресс"? Ни для кого не является секретом, что население тюремной камеры может оказаться враждебным к отдельным ее обитателям. Несмотря на то, что в общественном сознании взаимная агрессивность зэков сильно преувеличена, безопасным местом камеру и правда назвать нельзя. Причины камерных конфликтов настолько разнообразны, что зэку, недавно попавшему в тюрьму, и еще не ориентирующемуся в особенностях ее организации, "удара" можно ждать откуда угодно. Условиями, порождающими или способствующими возникновению, развитию и разрешению конфликтов (в том числе и в самых крайних, экстремальных формах) являются особенности тюрьмы вообще: лишение свободы; постоянный стресс, вызванный арестом и ощущением краха благополучной жизни и всех надежд; совместное содержание людей одного пола; жесткая регламентация повседневной жизни; агрессивные и однообразные внешние раздражители - лязг запоров, хлопанье дверей и "кормушек", звонки, громкие команды по радио. А также традиционные особенности национальной тюрьмы: предельная стесненность в многоместных камерах; высокая концентрация в одном помещении не самых добрых и умных представителей человечества; дефицит информации о ходе событий, активно влияющих на судьбу арестанта, и порождающий неуверенность и постоянное ожидание чего-то плохого; грубое обращение тюремного персонала - "с вещами на выход", "без вещей на выход", "пошли", "встали", "руки за спину", "быстрей, б..., вышли из камеры". И так далее и тому подобное. С наличием всех этих условий нужно смириться раз и навсегда. Общие тюремные особенности вечны, как и сама тюрьма, а национальные меняются так медленно, что вряд ли станут принципиально иными в ближайшие несколько десятков лет. Конфликтов следует избегать, неприятностей в тюрьме и без них хватает. Для того, чтобы уйти от конфликтов или хотя бы свести их количество к минимуму, нужно знать природу их возникновения и общие правила поведения. Первая группа конфликтов, достаточно частых, но наименее опасных - это ссоры и драки, возникающие спонтанно. Потом тюремщики пишут в своих документах - "на почве внезапно возникших неприязненных отношений". Это не совсем правильно, неприязненные отношения, как правило, длятся достаточно долго, а вот кульминации эти отношения достигают внезапно. С "семейниками" и приятелями зэки не дерутся никогда. Это конфликты, имеющие бытовое происхождение: кто-то кого-то случайно толкнул, опрометчиво сказал оскорбительное слово, уронил чужую миску, вместо извинений за ошибку ответил грубостью. В камерах они возникают постоянно, но не намного чаще, чем на молодежной дискотеке. Конфликты эти, в сущности, совершенно нелепы, так как в их основе нет конфликтной ситуации, только конфликтное поведение участников. Длятся они недолго и продолжения обычно не имеют. Последствия их, в общем, пустяковые - разбитый нос или подбитый глаз. Как избежать подобных ссор и как вести себя в случае их возникновения, знает всякий нормальный человек: не обострять ситуацию, постараться реагировать на чью-то выходку спокойно или перевести все в шутку. Ну, и, естественно, самому не становиться инициатором конфликта. Такие стычки всегда бессистемны. Если же вы почувствовали в их чередовании какую-то системность, неслучайность (а она всегда шита белыми нитками) - это тревожный сигнал. Значит, кто-то маскирует под случайные конфликты целенаправленное воздействие. В одну группу с этими конфликтами попадают и внешне сходные с ними, но совершенно дурацкие - это чьи-то психи, связанные с неадекватной реакцией на абсолютно нейтральный раздражитель: шутку, приветствие, улыбку. Причина их - постоянное нервное напряжение, с которым иногда невозможно совладать. В народе это называется "башню рвануло". Такое поведение напоминает кратковременное помешательство, да, в принципе, и является истерическим припадком. Предвидеть его невозможно, главное - сразу распознать, успокоить и придержать буяна, но желательно не кулаками и ногами. Это быстро пройдет. Потом будет повод посмеяться. Серьезной опасности такие выходки также не представляют, так как достаточно редки и проходят без особых последствий. В камерах, к счастью, нет (во всяком случае, не должно быть) тяжелых и острых предметов. [[32] - На этом, кстати, основана известная загадка, употребляемая во время "камерной прописки".Вопрос звучит так: что выберешь - вилкой в глаз или в жопу раз? Многие по незнанию жалеют свой глаз и выбирают "в жопу раз", немедленно переходя в разряд петухов, ибо правильный пацан не рассматривает вопрос "в жопу раз" даже под угрозой лишения жизни, не то что какого-то паршивого глаза.Так вот, правильный пацан без раздумий выбирает "вилку в глаз", потому что он - правильный. Ну а если он совсем правильный, то чётко знает, что в камерах вилок нет, и потому выбирает вилку смело.Прописками занимаются по большей части подростки, "на взросляке" такими развлечениями не увлекаются. - Прим. Goblina] Вторая группа - конфликты, возникающие в результате хулиганских или садистских побуждений. Материальных причин такие конфликты не имеют, они бессистемны и непостоянны. Происходят они по примитивной схеме: у одного или нескольких дебилов возникает нездоровое желание поглумиться над другими дебилами (или не дебилами, как получится). Что все эти умники и претворяют в жизнь. Как правило, подобному издевательству предшествует некоторая "разведка", прощупывание объекта издевательств. Не случится ли так, что он окажет активное сопротивление? Камерные хулиганы и садисты совсем не настроены на смертный бой, жертва не должна сопротивляться. Поэтому, если вы почувствовали нездоровое внимание к своей персоне, лучше сразу его оборвать. Не получилось - тогда обострять конфликт самому, в обиду себя давать нельзя. Человека решительного и дерзкого вряд ли кому-то захочется побить или потолкать. Иногда хулиганские издевательства над бессловесными жертвами становятся систематическими, изощренными и напоминают целенаправленный "пресс". Но это уже явный беспредел, и за него рано или поздно можно ответить. Все последующие разновидности конфликтов охватываются точными и емкими понятиями: "пресс", "прессовать", "запрессовать". Третья группа конфликтов - "пресс", исходящий от зэков. Причины его разнообразны, и трудно сказать, какие из них встречаются чаще, поэтому их можно перечислить лишь в случайном порядке. Два вида такого "пресса" - это когда человек, подвергающийся физическому или психическому насилию, сам виноват в сложившейся ситуации. Первый: проиграл или проспорил и не смог в срок рассчитаться, второй: совершил какой-то серьезный проступок, дающий право другим зэкам на справедливое (по их представлениям) наказание виновного. Это может быть невозвращенный долг: занял у сокамерника сигареты, рассчитывая на передачу, а передачу не принесли. Или вызвался передать кому-то записку при отправке в суд. Записку изъяли, у сокамерников возникли неприятности. Или посдавал подельников, и об этом стало известно в камере. Или выходил по вызову опера, а потом в камере случился шмон, и из тайников были извлечены деньги и ксивы (на жаргоне это называется "нычки попалить"). Этот прием традиционно и надежно используется администрацией. Опер, получив информацию от агента (а большинство оперов умеет при желании делать это незаметно для окружающих), чуть позже "выдергивает" из камеры неугодного зэка, полчаса рассказывает ему "о погоде, кино и перспективах охоты на носорогов", а после возвращения зэка "домой" начинается шмон. Изредка зэки просчитывают эту комбинацию, но чаще, в силу преобладающей тупости и подозрительности, клюют на приманку и предъявляют претензии не тому, кому надо. Как ни парадоксально, но прием этот существует столько, сколько существует тюрьма, и, похоже, просуществует еще столько же. [[33] - Когда оперу этого не надо, он даёт команду провести шмон в нескольких камерах подряд, где требуемая камера будет не первой и не последней по счёту. В этом случае сидельцам тоже исключительно трудно понять, кто кого сдал. - Прим. Goblina] Перечень таких "провинностей" можно продолжить. Единственный умный совет по этому поводу - не доводите до таких ситуаций. Если садился играть, то для чего? Выигрывать? А если бы выиграл? Получал бы с проигравшего? [[34] - Получить - понятие страшное. "Он с него получил" обозначает целую группу явлений: забрал деньги, жестоко избил, опустил.Близкое понятие - спрашивать. Спрашивать на фене - вовсе не то, что в обычном понимании. Спрашивать - это практически то же самое, что получить. Поэтому если кто-то задаёт вопросы - это называется не "спрашивать", а "интересоваться".Вопрос всегда предваряется этим словом - "интересуюсь". И самый отрезвляющий ответ на него звучит как "С какой целью интересуешься?" Употреблять слова "получить" и "спрашивать" следует осторожно. - Прим. Goblina] Вот теперь пусть кто-то получает с тебя. Не надо было играть. Камера - не казино. Там, чтобы не плодить "фуфлометов", вначале игроку фишки продают. В камере фишек нет, играют на слово. Поэтому существует два достойных варианта - либо отдавать долг, либо (что намного умней) вообще не играть. Причем не играть принципиально, не "ведясь" на всякие "заманухи" типа поиграть на присядки или шалобаны. Что касается невозвращенного заема, то нужно либо не брать в долг (одна из арестантских заповедей гласит: не проси!), либо подробно оговаривать условия сделки, в том числе и в случае, если в указанный срок рассчитаться не получится. Ну, а если ситуация с долгом уже сложилась и породила серьезный конфликт, остаются два выхода, оба малопочетные: либо выламываться из хаты, либо рассчитываться задницей. Выбирайте. Что касается конфликтных ситуаций, когда в результате ваших неосторожных действий пострадали другие люди, то знайте - надо уходить от глупой самонадеянности и не допускать подобных действий. Нужно избегать детского азарта, который часто захватывает зэков, особенно молодых: обдурю-ка я ментов! Ментов, конечно, обдурить можно. И несколько раз обдурить можно. Но постоянно - никогда. Зэк, прежде всего, должен быть мудр, а уже потом азартен. [[35] - Про мудрость - никакие не шутки. Изрядно посидевший гражданин никогда не отвечает на поставленный вопрос сразу - прежде чем ответить, он всегда думает. Это выглядит как некоторая заторможенность и всегда бросается в глаза, но на самом деле - просто крайне полезный жизненный навык. Прежде чем открыть рот - думай. - Прим. Goblina] Ну, а если неприятность уже произошла, надо уверенно доказывать свою невиновность. На истеричные аргументы типа - он специально это сделал! (а будут и такие), реагировать спокойно, мол, докажи. Не можешь доказать - не ляпай языком! Случается, что корни "пресса" тянутся с воли: кто-то кому-то остался должен, кто-то с кем-то враждовал... По классическим уголовным понятиям в тюрьме нельзя решать "слободские" вопросы, но сейчас это правило не соблюдается. Враги по свободе очень редко встречаются в одной камере, вероятность невелика. Претензии к вам в связи с вашим поведением на воле, как правило, могут предъявлять только посторонние лица, которые о реальной ситуации знают лишь понаслышке. Основные мотивы таких претензий - не восстановление справедливости и наказание виновного, а желание почувствовать себя мудрым судьей, вершителем судьбы и просто покуражиться. Поэтому, чем активнее вы будете доказывать свою невиновность, тем лучше. Требуйте доказательств, ведь по понятиям бездоказательно обвинить человека - беспредел. Еще одна возможная причина "пресса" - имевшее или якобы имевшее место сотрудничество с администрацией тюрьмы. Такие претензии всегда сомнительны. У лиц, ранее отбывавших наказание в местах лишения свободы, подобные предъявы вполне объективны: в колониях контингент очень четко распределяется "по полочкам". Об этом всегда становиться известно в камере, и человеку, бывшему когда-то на зоне завхозом или каким-нибудь общественником, то есть "козлом", в общей хате будет очень неуютно. И администрация тюрьмы палец о палец не ударит, чтобы его защитить, просто переведут в "притесненку" - камеру, где содержатся ему подобные. Там, где сидят несудимые, такие предъявы вряд ли могут иметь серьезные основания. Но, часто, ориентируясь на какие-то внешние признаки, камерные "контрразведчики" все же выявляют "кумовского". Как правило, невпопад. Зачастую, самый активный обличитель - и есть кумовской. [[36] - Замечательно излагает автор! Респект. - Прим. Goblina] Чтобы не укрепить обвинителей в их правоте, нужно решительно отметать все претензии. Никаких доказательств сотрудничества зэка с администрацией не бывает, только подозрения. Поэтому подобные обвинения всегда рассчитаны на испуг и признание. Значит, испуга быть не должно. Должен быть справедливый гнев и возмущение. Наиболее серьезным "прессом", исходящим от зэков, является вымогательство. Обычно зэки редко осмеливаются просто так "выдавливать" бабки из сокамерника. Чаще это делается "под крышей" опера, который дал "добро" на "пресс" или сам инициировал его. (При этом цели опера могут и не совпадать с целями зэков). Без такой "крыши" "прессовать" опасно - можно остаться не только без желаемого дохода, но и без имеющегося здоровья. Подобный "пресс" происходит по следующей схеме: в камеру попадает новый зэк, имеющий на свободе обеспеченных родственников (иногда о таком одолжении даже просят оперативников). Названий у такого объекта много: "дойная корова", "сладкая булка", "пушистый бобер". Затем начинается обработка. Вначале по- хорошему, а точнее, "вешая на уши", новичку рассказывают, как уютно ему будет сидеться именно в этой камере, и как плохо в других. Для того чтобы не попасть из рая в ад, надо платить. Отсутствие наличности не является препятствием, достаточно просто написать домой записку. Текст должен быть самый драматичный, типа: если не дадите денег, меня поставят на ножи. Необходимость таких страстей внушается достаточно легко: а вдруг твои папа и мама не "поведутся" на просьбу? Подумают, что ты в тюрьме с жиру бесишься и хочешь получить бабки на водяру и наркоту. Нет, надо нагнать на них побольше жути! Затем малява передается через кормушку "ногам", причем сам автор записки не видит этого человека и даже не слышит разговор (быть рядом с кормушкой при этом базаре недопустимо). По прошествии времени новичку объявляют: все в порядке, бабки дошли по назначению, твой вопрос решен. Бывает, что он, действительно, таким образом решается, и тогда через оговоренное время нужно лишь написать новую записку. А бывает и по-другому - мол, твоя ксива запалилась, у "гонца" неприятности, надо "улаживать" вопрос, пока он нас не посдавал. Дальше начинается "доение", выбраться из которого порой бывает невозможно. Иногда такой "пресс" проистекает по гораздо более жесткой и примитивной схеме. Новичка просто запугивают или бьют. Или сочетают эти методы. Активно сопротивляться этому может не каждый, даже решительному и физически крепкому человеку не под силу противостоять нескольким подлым противникам. Камера - не ринг и не татами. Рано или поздно вам нужно будет лечь спать или сходить на парашу. А учитывая изощренность такого "пресса", удара можно ожидать в любой момент. [[37] - На кино всё это совершенно не похоже. Даже если некий мега- каратист отоварит ряд сокамерников в жестокой рукопашной, они быстро найдут способ отомстить. Их - много, а ты - один. Спустишь штанцы, присядешь "на дальняк" (читай - унитаз), а тебе с разбегу - сапогом в рыло. А уж когда упадёшь, группа ранее избитых оторвётся по полной. И, возможно, не раз. - Прим. Goblina] Что нужно делать? Во-первых, при любом разговоре с сокамерниками последнее слово должно быть за вами. Не в переносном, а в самом прямом смысле. Например, когда вам будут рассказывать о необходимости писать ксиву домой (или о чем-то другом, неважно), вы можете как угодно широко раскрывать глаза, удивляться, переспрашивать, "вестись" на описываемые "ужасы", но точка в разговоре должна быть поставлена вами и никогда не совпадать с предложением. Типа, понял, хватит об этом, голова болит, буду спать. Услышав такой ответ, любой собьется с толку, убеждения-то потрачены впустую. Во-вторых, внушите окружающим и себе самому, что вы можете решать свои проблемы и без посредников. Если только опер принимает решение, сидеть вам в этой камере или нет, то и разговаривайте непосредственно с ним. В-третьих. Твердо скажите своим "благодетелям", что отец и мать вас в тюрьму не устраивали, и обращаться к ним за помощью вы не будете - западло. Кстати, учтите, что по классическим (мудрым и благородным) понятиям втягивать родню в свои криминальные дела может только полупидор. Или полный пидор. Уважающий себя человек пользуется исключительно помощью подельников и друзей. И не иначе. [[38] - Это исключительно веский, убойный аргумент. Нормальные люди блюдут понятия свято. - Прим. Goblina] В-четвертых. Если меры "морального" характера не помогают, и конфликт вызревает все больше, придется идти на его обострение. Надо драться. Убить или серьезно кого-то покалечить вы вряд ли сможете, вам тоже такие последствия не грозят. Цель драки - не победа над негодяями, этого все равно не будет, цель - выехать (не выломиться, а выехать!) из хаты с гордо поднятой головой. Для этого надо постараться наставить максимально больше синяков беспредельщикам и получить синяки самому. Кстати, активно защищающегося человека (даже неумелого), практически невозможно побить, не попав несколько раз в лицо. Драка в камере должна быть замечена контролером, который вызовет подмогу. Может быть и не замечена, контролер один, а камер много, да и лень ему их постоянно обходить, скорей всего, будет дремать где-то в сторонке. Но и в этом случае при ближайшем выводе на прогулку или при проверке все "шрамы" будут видны. В-пятых. Если вы не в силах драться (а это отнюдь не позорно, не каждому дано быть воинственным), надо терпеть и использовать возможность напрямую поговорить с "кумом". Просить, чтобы он вас вызвал, не надо - это обязательно будет истолковано против вас. Просто дождаться, когда он сам вызовет. Поверьте, что это произойдет довольно скоро. В разговоре с оперативником не нужно тратить эмоции на описание серьезности конфликта, своих переживаний и возмущения по этому поводу. Не надо просить о помощи ("Не проси!"), будешь должен. Люди, проработавшие в тюрьме даже непродолжительное время, быстро черствеют и становятся неспособными адекватно воспринимать чужую боль. Не его же "прессуют" в камере. Поэтому рассчитывать на сострадание не нужно. Лучше всего спокойным и будничным тоном сообщить оперу, что вы скоро "завалите" кого-нибудь в хате, при этом не уточняйте, кого именно. И поинтересуйтесь, что дают за убийство зэка? Срок добавят? Или снизят? Даже если вы не сумеете это рассказать естественно, игра будет просматриваться, все равно опер очень болезненно отреагирует на это сообщение. Ни один из них не посмеет экспериментировать: а, может, это блеф? А, может, никого он не убьет? Почуяв, что в камере может состояться преступление, он обязательно струсит и либо переведет вас в другую камеру, либо даст команду беспредельщикам прекратить "пресс". Допустить такое преступление - это очень большое и грязное пятно на репутации оперативника. Из человека, не способного предотвращать длящиеся конфликты, сыщик, как из говна пуля. И это пятно прилепится к нему на всю карьеру. Таких оперуполномоченных называют в три слова: "опер упал намоченный". Четвертая группа конфликтов - "пресс", исходящий от администрации. Это наиболее серьезный метод воз действия на зэка. В сочетании с другими незаконными методами: угрозами, оскорблениями, надуманными дисциплинарными наказаниями, применением наручников, пытками и избиениями, камерный "пресс" создает абсолютно безвыходное положение для жертвы. Цели такого "пресса" три: склонить человека к нужным следствию и розыску показаниям; "обломать" непокорного; получить бабки (увы, рядовое вымогательство). Наиболее часто встречающая причина - первая, но они могут и сочетаться. Во всяком случае, беспредельные рожи, получив добро на террор какого-то зэка, обязательно переключатся на личный интерес. Рассчитывать, что у конченых негодяев могут быть идейные позиции в борьбе с преступностью, может только полный профан в тюремной действительности. К большому сожалению, среди товарищей в мышиных пальто с большими звездами на погонах, заказывающих такой "пресс", профанов два из трех (по утверждению некоторых моих коллег - девять из десяти). Эти менты-заочники искренне считают, что в камере с арестованным "работают" в нужном направлении - склоняют к явке с повинной. Попутно, может быть, и склоняют. Если отношения между оперативниками и их агентурой замешаны на нарушении закона, то складываются они своеобразно. Схема "опер - агент" ломается, так как в определенном смысле они становятся подельниками. Иногда слабенький опер как-то незаметно оказывается "под" агентом, и кто кем руководит, уже непонятно. При наличии ментовской "крыши" "пресс" становится более изощренным. Зачастую тогда к тупому физическому воздействию примешивается психическое. Это бойкотирование жертвы, постоянные мелкие придирки, угрозы, оскорбления, высмеивание, провокация драки и др. В этом смысле показателен конкретный пример. Заезжает в девятиместную камеру потенциальная жертва, в недалеком прошлом действующий спортсмен, мастер спорта по дзюдо, весом под центнер, опытный, решительный, жесткий, знающий себе цену мужик. Но незнакомый с тюрьмой. Одного взгляда достаточно, чтобы понять бессмысленность любых прямых провокаций - искалечит. Псевдоагентуре необходимо, чтобы он сам спровоцировал конфликт, тогда вмешается администрация и его накажет. Но как это сделать, если он ведет себя совершенно спокойно и не обращает ни на кого внимания? Выход находится. В камеру подсаживают какого-то "чушкаря"-полудебила, и рулевые начинают над ним издеваться так, как подсказывает их извращенная фантазия. Жертва, как всякий сильный и порядочный человек, чувствует себя абсолютно мерзко, когда на его глазах какая-то шоблота глумится над несчастным, и требует прекратить беспредел. В ответ ему объясняют, что по тюремным законам он никто - фраер, и устанавливать свои фраерские порядки может в спортзале, но не в камере. И продолжают мучить беднягу. В конце-концов, жертва (а этот мужик никак не может взять в толк, что истинная жертва - именно он) не выдерживает, лупит парочку мерзавцев, попавшихся под руку. Лупит не сильно, а как проституток - по щекам (все остальные стремительно прячутся под нарами), и наводит в камере порядок и тишину. Ненадолго. Через минуту его как зачинщика драки выволакивают из камеры, бьют, забивают в наручники, а потом избитого, с опухшими руками бросают в карцер. Самое страшное, что те, кто только что это все с ним проделал, искренне считают, что восстановили справедливость и наказали беспредельщика. По-другому считать они и не могут. И только опер и его прямые начальники знают: все прошло по плану. Жаловаться этому парню некому, его никто не поймет. Только очень опытный и мудрый тюремщик (да и то не всегда) сумеет по едва уловимым признакам понять, что это - "постанова" и не "повестись" на нее, не терзать невинного. Но, где они, опытные и мудрые? Дать совет, как избежать такого тотального "пресса", очень трудно. Надо терпеть, это не будет продолжаться вечно. Надо помнить, что перед вами через такое испытание прошло немало людей, и кое-кто прошел достойно. Можно, как уже говорилось выше, попугать опера возможным убийством в камере. Но главное - думать только о себе. Только так в тюрьме можно выжить. Пусть рядом кого-то убивают, режут на куски, едят живьем - вас это не касается. Не касается, и все. Существует такое понятие - пресс-хата (не путать с пресс-центром). Возникли пресс-хаты в шестидесятых годах прошлого века на тюремном заключении. Туда попадали люди двух категорий: те, кому суд дал "крытую" в виде части всего наказания (например, двенадцать лет усиленного режима, из них первые пять - ТЗ), и те, кого перевели на "крытую" из зон как злостных нарушителей режима. На самой "крытой" публика расслаивалась на тех, кто пытался противостоять администрации, и тех, кто шел на сотрудничество с ней. Сидели эти люди, понятно, в разных камерах и люто ненавидели друг друга. С целью "обломать", а то и "опустить" наиболее прыткую "отрицаловку", их по одному бросали в "козлиную" камеру, где они и подвергались "прессу". Отсюда и название - "пресс-хата". В СИЗО пресс-хат как таковых не существует, контингент слишком непостоянный. Но временное их подобие иногда возникает. В рассказах о тюрьме пресс-хатами по ошибке называют совершенно другое явление - так называемые "спортивные камеры". Среди наркоманов, подзаборных блатных и прочей шушеры бытует мнение, что у зэков-спортсменов одна извилина, и всей этой извилиной они ненавидят "правильных" уголовников. Это чушь. Просто в спортивных камерах заведен жесткий порядок: все идут на прогулку, все идут в баню, никто не курит. Естественно, что когда какого-то алкоголика, никогда не мывшегося на свободе и не желающего идти в баню в тюрьме, пинком выкидывают из камеры, он начинает верещать про "пресс". Но, к счастью, "пресс" бывает не во всех камерах, и вовсе не часто. Явление это достаточно редкое. Чаще в тюрьме тихо, спокойно и уныло. И слава Богу! Убивают ли в СИЗО? Среди людей, не бывавших в тюрьме, впрочем, зачастую, и среди тех, кто там побывал, бытует мнение, что за проволокой беззаконно погибают и исчезают заключенные. Происходит это якобы по злой воле каких-то влиятельных то ли высокопоставленных, то ли криминальных лиц, то ли мафии, то ли призраков НКВД. Очередное сообщение в средствах массовой информации о смерти в тюрьме какого- нибудь заметного фигуранта "резонансного" уголовного дела косвенно подтверждает справедливость такого мнения. Мол, все понятно - убили, чтобы замолчал навсегда. [[39] - Исключительно широко, кстати, распространённое идиотское мнение. Я бы даже сказал, дурость национального размаха и масштаба.Убить человека - вовсе не так просто, как многим кажется. Особенно - в тюрьме. Не в том смысле, что никак не удаётся задушить/зарезать (с этим никаких проблем не возникает). Совсем не просто сделать это грамотно. Люди, которые несут службу, на свою задницу подобных приключений искать решительно не желают.Мало ли кому чего хочется? Отвечать потом придётся кому-то лично, а подставлять собственный зад за решения чужих проблем - дураков нет. Даже, каким бы это кому странным не показалось, среди милиционеров. - Прим. Goblina] Опыт показывает, что реальная картина сильно отличается от виртуальной. Во- первых, статистику смертей в тюрьме никто профессионально не исследовал и не сравнивал ее со статистикой смертности на свободе. Следовательно, компетентно утверждать, что смертность в тюрьме выше, и загадочных смертей там больше, чем на воле, неправомерно. Во-вторых, не совсем ясно (или совсем неясно), а кто же именно приводит в исполнение тайные приговоры? Кто? Тюремщики? Уголовники? Посторонние лица? Ни один здравомыслящий человек не станет обращаться с подобным поручением к тюремщикам. Как люди, не всегда способные поровну разделить корм между тремя свиньями, смогут тайно ликвидировать конкретного зэка? Да, еще, надо добавить, заметного зэка. Они либо убьют, но не того, либо того, но не убьют, либо, что случится скорей всего, и не убьют, и не того. Уголовник, конечно, имеет возможность убить сокамерника, но не сможет проделать это тайно, придется ответить. И где гарантия, что через месяц, через год или, когда палач "получит вышку", он не заговорит об этом? Придется и его ликвидировать, но такая цепочка бесконечна. А "вышаки", зачастую, не хотят сидеть пожизненно и жизнью своей не дорожат. Вспоминают все, что могут вспомнить. Да и применить такой способ может только преступный мир, власти не станут прибегать к услугам зэка - опасно, он ментов в два счета посдает. Посторонние лица в тюрьму незаметно попасть не могут, все равно кого-то из администрации в суть этого визита (хоть бы и грамотно залегендированного) посвятить нужно. Снова тайны не получается. "Загнать" жертве передачу с отравленными продуктами? Так отравится вся камера, зэки ведь делятся едой. Да еще подохнет кое-кто из тех, кто принимает передачи и привык от них отгрызать. Шуму будет много. Единственный способ подобного убийства, с реалистичностью которого можно согласиться (признавая его крайне малую вероятность и огромную сложность) - это умерщвление зэка врачом или (что удобней) медсестрой путем многократного введения яда замедленного действия. Нельзя же допустить, чтобы человек умер сразу после укола, он должен болеть, лечиться и, в конце концов, не вылечиться. Для того чтобы этот замысел осуществить, необходимо стечение многих факторов: найти подходящего медика; завербовать его; убедить, что он не "уйдет" вслед за "пациентом"; достать яд; убедить "пациента" в необходимости "лечения"; добиться доверия "пациента" к "доктору" и, главное, обеспечить процедуру "лечения". В тюремном бардаке сестра, которая сегодня "колет" зэков в одном корпусе, завтра может оказаться в другом конце тюрьмы, а послезавтра - на каком-нибудь субботнике или на колхозном поле собирать кабачки. Какой уж тут "лечебный процесс". [[40] - Рекомендую прислушаться к мнению специалиста, знающего вопрос не по наслышке. Желающим поразмышлять на тему "врачи-убийцы" - просто для раздумий, бывают такие или не бывают. - Прим. Goblina] Рассказы о подобных случаях слышать приходилось. Причем не от бабушек возле подъезда, а от тюремных профессионалов и бывалых зэков. Но - только рассказы. Никаких доказательств или сильной аргументации такие рассказчики не представляли. Мнение о тайных убийствах поддерживается и вот почему. Иногда (именно - нечасто) зэки в тюрьме погибают. И администрация всегда прилагает массу усилий (вплоть до того, что платит деньги из своего кармана), чтобы факт убийства скрыть. Договариваются с судмедэкспертами, прокурорами о том, чтобы показать насильственную смерть естественной. Но делается это исключительно для того, чтобы спасти себя от жестоких дисциплинарных разборок. В случае смерти зэка в результате преступления "роется" так называемая "братская могила", в которую бросают массу сотрудников: от контролера до начальника. Даже если это не увольнения, а просто взыскания, они существенно влияют на карьеру и будущее благополучие. Во избежание этого тюремщики проявляют чудеса изобретательности, дипломатии, а, в последнее время, и платеже способности. [[41] - Происходит это не потому, что упыри-тюремщики привыкли всё делать тайно и крайне ловко прячут концы. Это происходит потому, что за любую смерть придётся отвечать. Ответ подразумевает служебное расследование, проводимое людьми со стороны, которым на всё наплевать (типа из Москвы). В ходе расследования личный состав начинает отчаянно друг друга сдавать - потому что в наиболее распространённом случае руководство не желает отвечать за идиотские действия подчинённых, а подчинённые не хотят отвечать вообще ни за что.Результатом служебной проверки может оказаться, например, выговор. В результате получения выговора сотрудник в течение года не будет получать премий, а это - серьёзный удар по материальному положению. Многим кажется, что за решёткой все поголовно гребут взятки лопатами, но на самом деле это не так. Во-первых, взятки далекое не всем дают. Во-вторых, далеко не все их берут. В-третьих, если ты даже взял, в оперчасти про это завтра будут знать. В общем, лишиться премии - это очень серьёзный удар по карману.Можно получить запись о неполном служебном соответствии. Это, так сказать, первый звонок о том, что пора искать себе другое место, скорее всего - в так называемом народном хозяйстве, то есть на гражданке. А что ты там будешь делать, если специальность у тебя - контролёр, и работать руками ты не умеешь? В бизнесе себя найдёшь? Это вряд ли. Если повезёт - будешь шлагбаум на автостоянке поднимать и опускать, но это только если повезёт.И если даже со службы не выпрут, запись в личном деле останется и радикально отразится на продвижении по службе. Так что более чем понятно, что человек изо всех сил постарается доказать, что лично он - не при делах. Если при этом надо сдать конкретных виновников - не проблема, сдаст.Если накат сверху не сильный, то руководство подчинённых сначала пытается защищать. Защищая подчинённых, оно защищает самих себя, потому что пятно на подразделение - это пятно в первую очередь на руководство. Со стороны кажется, что "они своих выгораживают". Нет, выгораживают не своих, а лично себя, потому что оказаться в "братской могиле" не хочется никому. Но как только накат становится сильнее, всех этих "своих" тут же выкидывают пинком под сраку, потому что отвечать за чью-то дурость - желающих нет.Многим может показаться "вот ведь какие сцуки - менты". Кажется подобное совершенно напрасно, ибо менты - точно такие же люди, как и все остальные, и в экстремальных ситуациях ведут себя точно также, как и все остальные граждане. Моя хата с краю, разбирайтесь как хотите, а меня не трожьте.Соответственно, руководство всеми силами постарается избавиться от нерадивых сотрудников. Никому не хочется лишаться премий, званий и карьер.Но, конечно, следует помнить, что ликвидация наследия проклятого коммунизма, именуемого законностью, и широкое внедрение в тюремную жизнь денежного обмена прекрасно способствует тому, что закрывались глаза на что угодно. В том числе - и на убийства. - Прим. Goblina] Насильственные смерти, как правило, - дело рук зэков. Бывали, конечно, случаи, когда какие-то ослы - тюремщики перестарались, но они настолько редки, что представляют собой не правило, а исключение из правила. В основном тюремщики трусоваты и достаточно хорошо управляют своими действиями, чтобы случайно не "грохнуть" зэка. Последнее положение в скором времени может нарушиться. Будучи в составе МВД, сотрудники тюрьмы ежегодно обследовались у психолога и психиатра, что в какой-то мере обеспечивало распознание психических отклонений на ранних стадиях. В департаменте же этим пренебрегают - похоже, что средства на диспансеризацию ушли "налево". А зря. Это очень опасно. Отрицательные нагрузки на психику тюремщиков очень высоки, не каждый может им противостоять. Убийства в камерах случаются в результате двух процессов: под крышей кого-то из администрации, как правило, недалекого умом опера (от силы это десять процентов насильственных смертей) или по зэковскому беспределу (девяносто и более процентов). Указание убить кого-то опер не даст никогда, законченных идиотов там не держат. Просто он может попросить своих "помощников" "поработать" с конкретным зэком, чтобы тот стал разговорчивее. Помощники начинают усердствовать (а этим ублюдкам нравится усердствовать в этом деле) и, случается, перегибают палку. Основная причина убийств и тяжких телесных повреждений, которые повлекли смерть - беспредел в среде уголовников. В результате камерного террора от рук рулей, смотрящих, подсматривающих и прочей шоблоты страдают, как правило, несчастные зэки, не способные за себя постоять. Иногда их бьют просто, иногда - изощренно. Фантазии садистов и отморозков безграничны. Но происходит это только в тех камерах, где нет сильной руки, а сидит шушера, которая дуется друг перед другом - кто круче. Если за камерой надзирает неглупый и жесткий опер, то беспредела не будет, все знают - наступит расплата, причем, расплата по жестокости может намного превышать вину. Беда в том, что не все опера неглупые и жесткие. Если же в камере сидит авторитетный зэк (а это всегда неглупый и жестокий человек), то беспредела не будет никогда. Условия могут быть жесткими, могут быть очень жесткими, но это условия, которые устанавливают предел, и которые никто не смеет нарушать. Да вот беда - авторитетных, умных и жестоких зэков тоже немного. Но и описанные смерти очень редки. От туберкулеза, гепатита, СПИДа, дистрофии в тюрьме гибнет на два, на три порядка больше людей. Вот это, действительно, страшно. Воры, лидеры, авторитеты В тюрьме зэки рассаживаются по камерам, как говорится, "по видам режима". В СИЗО находятся еще не осужденные, режимов там никогда не было. Да и в колониях их уже вроде как нет - вместо них теперь уровни безопасности. Если бы существовала муза - покровительница бюрократии, то она называлась бы "глупость", потому что только глупости и бюрократическому творчеству нет предела, только они фонтанируют всегда. Вероятно, следом за уровнями безопасности появятся какие-нибудь категории значимости, типы ответственности или, например, углы атаки (а чем плохо?). Зэкам и тюремщикам, впрочем, до этого дела нет, для них важна суть, а не название. А суть как раз и не изменилась. Рассадка "по режимам" означает, что ранее не судимые сидят отдельно от ранее судимых, ранее не отбывавшие наказание в местах лишения свободы - отдельно от ранее сидевших. Поэтому придется сидеть с публикой, подобной вам. Однако иногда этот принцип не соблюдается. Зэки сидят вперемешку в камерах санчасти, где их сортируют по типам заболеваний, смешиваются они в боксах сборного отделения при вывозах в суды или ИВСы. Поэтому не исключено, что вы столкнетесь с зэками, известными в народе под названиями "вор в законе", "лидер" и "авторитет". Во всяком случае, послушать байки о них вам точно доведется, поэтому лучше заранее знать, кто это. Слова "вор в законе", "лидер организованной преступной группировки", "преступный авторитет" сейчас знают даже малые дети. Но, думается, и взрослые имеют очень искаженное представление о тех людях, которых этими словами называют. Что из себя представляют они на свободе, чем занимаются и чем отличаются от других преступников - не входит в формат книги. Рассмотрим все это применительно к неволе. Итак, по порядку. "Воры в законе". Эти люди действительно существуют. Они действительно, используя "воровскую идею", оказывают влияние на внутреннюю жизнь тюрьмы, на зэков, на администрацию и на отношения между ними. Однако в общественном представлении их роль слишком преувеличена. Для рядового арестанта вор в законе персонаж скорее сказочный, чем реальный. Причин этому несколько. Во-первых, воров немного. Выбиться в вора очень сложно, нужно иметь набор ярко выраженных качеств, нужно стечение обстоятельств и элементарное везение в жизни. Воров настолько мало, что большинство арестантов за всю свою пяти-десяти-пятнадцатилетнюю тюремную "службу" могут ни разу не встретить вора живьем. Во-вторых, тюремное население настолько разнообразно, что организовать его какой-либо идеей невозможно. Особенно в последний десяток лет, когда рыночные отношения (в самом широком смысле: купи-продай колбасу, купи-продай родину, купи-продай товарища) вытеснили из мозгов преступников традиционные понятия о чести, долге, репутации и т. д. В-третьих, самим ворам не слишком охота тратить нервы, мозги, здоровье и время на то, чтобы совершить невозможное - привить чувство общности сброду из наркоманов, потомственных алкоголиков, дегенератов и стукачей. Они, как правило, ограничиваются тем, что сплачивают авангард - так называемую "босоту" или "бродяг", через которых влияют на контингент зэков, хоть как-то ориентированных на идею - "воровского мужика". В-четвертых, воры, безусловно, умные люди. Это на государственной службе можно выбиться в начальники, имея бараньи мозги, в преступном мире так не бывает. Так вот, имея хорошие мозги, являясь тактиками и стратегами, воры прекрасно понимают, что борьба за единство, справедливость и братство важна как процесс, а не как результат. Если представить, что вся несправедливость, подлость и беспредел в преступном мире исчезнут, то на фоне чего тогда воры будут демонстрировать свой ум, благородство и превосходство? Поэтому донкихотов среди них нет, мозги у них вполне практичные. Быть абсолютно благородным вор не может по определению, он преступник, а значит кому-то причинил зло. Благородство его относительно, оно видно на фоне мерзавцев и отморозков, но, надо признать, видно достаточно отчетливо. Воры в законе заметно отличаются от серой массы зэков. Это - личности. В своей преступной карьере они прошли жестокий отбор, выдержали многие испытания, закалили характер и отточили интуицию. Иногда в журнальных публикациях их называют "генералами преступного мира". Это в принципе неправильное сравнение. Меньше всего воры в законе похожи на персонажей из анекдотов и комедийных фильмов, а слово "генерал" у большинства людей ассоциируется именно с такими персонажами. Среди правоохранителей, конечно, есть боевые генералы и полковники, но их почему-то слишком мало. Зато придворных - хоть отбавляй. Эти тоже прошли суровую школу - школу лицемерия, лести, доносительства и предательства. А для того, чтобы стать вором, такие качества совершенно не нужны. Похоже, потому и нет победы в борьбе с организованной преступностью, что по одну сторону линии фронта "генералы" коварные, жестокие и расчетливые, а по другую - бездарные, трусливые и продажные. [[42] - Данными пассажами автор откровенно удивил. Любая организация функционирует по определённым принципам. Этим принципам строго соответствует человеческий материал, из которого строится организация. Например, для продвижения по служебной лестнице в кадровой службе требуются определённые качества: усидчивость, хорошая память, навыки психологической работы с людьми. Кадровику не надо быть чемпионом по рукопашному бою, и было бы по меньшей мере странным требовать от него техничного исполнения ударов ногами в голову.Бойцу из бандитской бригады нужны другие качества: отменная физическая подготовка, способность к стремительному принятию решений и постоянная готовность отстаивать свои интересы с помощью физической силы. От него требуется умело бить, а зачастую - убивать. Он всё время настороже, постоянно кого-то нагибает, что-то отнимает, что-то делит - жизнь бьёт ключом. Бандит радикально отличается от сотрудника отдела кадров. Это совершенно разные люди, занятые совершенно разными видами деятельности.Ещё более наглядный пример - армия. Армия в мирное время и армия в военное время - это две совсем разные армии. В мирное время военнослужащие занимаются учёбой и подготовкой, в военное - убивают себе подобных, что немыслимо в мирное время. Личный состав воюющей армии радикально отличается от личного состава армии мирного времени. И когда война закончится, воевавшие люди с трудом впишутся (если вообще впишутся) в армию мирного времени.В общем, с одной стороны у нас - профессиональный преступник, человек сильный и жёсткий, думающий, закалённый в ежедневных схватках с себе подобными и милицией. Воюющий боец. А с другой стороны - гражданин, который пошёл на службу потому, что там вроде бы зарплату не задерживают и вообще спокойно. Чиновник.И вот - встреча! От одного за десять метров веет агрессией, находящиеся рядом чувствуют это без слов. Такие люди особенно сильно воздействуют на советских интеллигентов, непривычных ни к ответственности за дело, ни тем более - к ответственности за слово. Советский интеллигент перед уголовником заворожено обмирает, как кролик перед удавом. И потом всю жизнь рассказывает в помойных сериалах типа "Штрафбат", насколько уголовник (а уж тем более - вор!) умён и справедлив.Второй - вялая, расхлябанная рохля. Физическое развитие - на уровне десятиклассника, авторитет равен нулю даже перед родной женой и детьми, интеллект отточен в разговорах про рыбалку и футбол. На службе - у него власть, он мстит всем за домашние обиды. Он не боец, нет. Он чиновник. Службу он отбывает с девяти до шести, безо всякого интереса.Да, бывают другие сотрудники - действующие на переднем краю оперативники. Это, ясен пончик, не кадровики. Это бойцы. Сурового оперативника непросто отличить от бандита, настолько схожи внешний вид, манеры и повадки. Вот с этим - без дураков, его воспринимают как человека, к нему относятся с уважением. Правда, следует помнить, что чиновники из оперативников как-то не очень получаются.Повторюсь, кадровику не надо махать ногами. Оперативнику не надо знать тонкости оформления пенсии по выслуге лет. Это разные люди, сформированные разными средами и работающие в разных средах.Требовать от птицы, чтобы она плавала под водой - несерьёзно. - Прим. Goblina] Если вам доведется встретиться с вором в законе, воспользуйтесь этим. Смотреть на него, как на икону, не нужно - он точно не святой, но надо попытаться пообщаться, это может принести немалую пользу. Смело обращайтесь за любым советом, по своей масти вор обязательно его даст. Следует избегать хамства и высказывания вслух своих сомнений относительно влияния вора и знания им тюремной правды. Спрашивать с вора могут только воры. И вообще в тюремной иерархии не принято хлопать по плечу того, кто более опытен и авторитетен. За это окружение вора может вас и поколотить, не сильно, а так - для науки, не калеча. Если вам вор не нравится, то и не общайтесь с ним. Он к вам в друзья точно набиваться не станет. Совет вора полезен по двум причинам. Во-первых, это совет бывалого арестанта, а во-вторых (это наиболее важно), ссылаясь в последующем на его толкование какого- либо явления, вы избежите необходимости доказывания. С мнением вора, может быть, и не согласятся, но прислушаются всегда. Впрочем, встретиться с ворами у вас вряд ли получится, но столкнуться с их существованием заочно придется точно. Вы услышите рассказы сокамерников о ворах, вам доведется читать воровские "прогоны" и соприкоснуться с "общаком". Рассказы о ворах носят характер народных сказок, в которых они представлены в роли былинных богатырей. Относиться к ним и нужно, как к сказкам, не принимая всерьез детали повествования. Но при этом помнить: о пустых и никчемных людях говорить не будут. Обычно эти сказки - о могучем влиянии воров на массу арестантов, об их способности поднять каторжан на неподчинение, голодовку и бунт. Доля правды в этом есть. Такие случаи бывали, однако в жизни все происходит не как в народном эпосе, а по другому сценарию. В рассказах эти подвиги описываются примерно так. Сидят себе воры на малине. Малина - такая, как в фильме "Место встречи изменить нельзя" - с ходиками на стене, неубитым кроликом и продавленным диваном с клопами. Воры пьют чифир и водку, играют в карты, нюхают кокаин и чешут под мышками. Скучно им. Потом их посещает мысль - а не замутить ли нам чего-нибудь? Например, голодовку в тюрьме? Пора продемонстрировать ментам, кто в Доме хозяин (словом Дом с большой буквы на языке воров называется тюрьма). Надавить на следствие и суд, поломать парочку уголовных дел и, вообще, показать государству, какое оно криминальное. Сказано-сделано, свистнули-гикнули, - вся тюрьма голодает, менты бегают с мокрыми от страха за свою карьеру штанами, следователи прекращают дела, судьи выносят оправдательные приговоры, государственные чиновники трепещут. В жизни иначе. Воры как опытные арестанты прекрасно знают, как тяжело человеку в тюрьме. Знают, насколько тяжелей ему станет, если он начнет бороться с властью, тем более голодать или, не приведи Господь, бунтовать. Никогда от скуки воры не станут и думать об этом. Плевать они хотели на демонстрацию силы - они и так ее знают. Знают они о том, что уголовные дела ломаются не протестом, а пачкой денег. А государственным чиновникам и так известно, какие они криминальные, от чьей-то голодовки они даже зады из кресел не приподнимут, вот если взятки перестанут давать, тогда завоют точно. Причина неповиновения, массовых отказов от приема пищи и беспорядков в тюрьме - не в деятельности воров, но они могут эту причину умно использовать. Причина - в нестиранных простынях, в пустой баланде, в смертности от нехватки лекарств. Особенно, когда при этом укрепляется режим, закручиваются гайки, ручеек "грева" перекрывается, а наказания сыплются одно за другим. Зэки не понимают, что те граждане начальники, которые их обкрадывают, не имеют ничего общего с теми, кто затягивает гайки. Они не знают, что первые не только не делятся со вторыми, не только не дружат, они даже здороваются сквозь зубы. Зэковскому желудку до этого никакого дела нет. Вот и растет недовольство. Воры это недовольство используют и почти всегда добиваются цели: простыни становятся чище, баланда гуще, лекарства доступнее. И "летят головы" некоторых начальников, правда, не тех, кто ворует, а тех, кто воюет. Но это уже не воровские проблемы. Воровской прогон - это письмо вора, которое адресовано в отличие от ксивы или малявы не конкретным лицам, а массе арестантов. Следовательно, прогон относится и к вам. Администрация тюрьмы практически не в состоянии перехватить прогоны по той причине, что они написаны не самим вором, а от руки размножены в камерах. Часть экземпляров тюремщики, конечно, изымают, но часть все равно гуляет по тюрьме, а через этапы - по другим тюрьмам и зонам. Этот плюс прогона является и его минусом: он не имеет подписи автора и написан чужим почерком, поэтому может быть искажен при переписке. Как правило, это происходит случайно - от малограмотности переписчика или от неразборчивости его почерка. Нельзя исключить, что прогон написан операми, хотя это почти невероятно. До этого еще надо додуматься. Подобные действия в служебных инструкциях не предусмотрены, а брать ответственность на себя никто из них не хочет и почти никто не умеет. Самое большее, что они смогут сделать - это внести в уже написанный прогон какие-либо изменения: указать другую фамилию или кличку или что-нибудь еще. Написать свой прогон ни один оперотдел не сможет никогда и ни при каких обстоятельствах. Для того, чтобы писать на арестантском языке, надо на этом языке разговаривать, на этом языке думать и этим языком жить. [[43] - Чистая правда. Можно как угодно хорошо знать "феню", можно отлично понимать о чём идёт речь в разговоре матёрых уголовников. Однако выдать себя за своего - невозможно в принципе, выщемят моментом.- Прим. Goblina] Большая часть прогонов вряд ли заслуживает внимания. Обычно это написанные специфическим языком выжимки из Святого Писания: не обижай ближнего, будь справедлив и мудр, арестантский интерес ставь выше личного, противодействуй ментам и тому подобная блажь. Воры сами абсолютно не верят в этот наив, но время от времени должны о нем напоминать. Бывают прогоны и конкретного содержания, с указанием имен, фактов, анализом действий и четкими предписаниями. Вот их нужно читать внимательно, анализировать и делать выводы. При этом желательно избегать обсуждения вслух. Конкретный прогон завязан на конкретном конфликте, а от любого конфликта лучше держаться подальше. Для убедительности приведу текст одной малявы (автор и адресат себя, конечно, узнают). "Привет всем, с массой наилучших пожеланий и т.д. По поводу ознакомленного ясности нет и быть не может, и одна, и вторая мусорская пашпортина однозначно. Я видел, как пишут, я знаю, как поступают в таких ситуациях. Ф..., не лезь в эти дебри, я же тебя просил, самое лучшее, что Мы можем предпринять в данной ситуации, это облагополучивать Наш Быт - это Святое. И запомни, те, кто действительно Истинные лидеры преступного Мира, т. е. Воры, никогда не позволят втягивать массу, в том числе и Бродяг в свои неразберихи. Кто Вор, а кто егор решает Круг Воров на Воле, а не масса каторжан и арестантов, так зачем же вся эта блевотина народу!!? Я тебя уважаю как своего младшего Брата и прошу - не лезь в это болото, занимайся тем, чем ты занимался, от этого много больше пользы. В общем, я надеюсь на твое понимание и не делай роковых ошибок, т.е. не вздумай обсуждать или говорить кому бы то ни было свое мнение по всему этому сблеву. На этом, пожелав всего-всего, искренне Я." Умно. Добавить нечего. Ну разве только то, что мусорская "пашпортина" была одна, и изготовлена по указанному выше рецепту именно для того, чтобы скомпрометировать воровскую "пашпортину". Существует еще одно явление, которое в зэковском сознании связывается с ворами в законе - общак. По легендам, где-то далеко, за тридевять земель, существует воровской общак, который, естественно, контролируют воры, и размеры которого доходят до баснословных сумм - миллионов и миллиардов долларов (в разных редакциях легенд по-разному). Спорить не буду, кроме воров этот общак, понятное дело, никто не считал, не видел, а только слышали о нем в легендах. Речь не о нем. В каждой тюрьме либо существует постоянно, либо возникает время от времени свой местный общак, как бы маленькая копия воровского. Инициаторами его создания становятся более или менее авторитетные урки, которые придерживаются (или делают вид, что придерживаются) воровской идеи и понятий. В общак вкладываются деньги, сигареты, чай, продукты питания, одежда и другая благотворительность. Цель его - оказание помощи тем, кому в тюрьме тяжелей всего: в первую очередь "вышакам", а также тем, кто в карцере. Идея общака, вроде бы, вполне благородна, но вокруг него постоянно возникают какие-то интриги и скандалы. Причина - недоверие зэков друг к другу. Один считает, что в общак он положил больше другого, другому кажется, что общак съедается его держателями и так без конца. Если кто-то станет вас убеждать, что надо принять участие в пополнении общака, не возражайте, ведь по понятиям общак - это святое (слова "общак", "святое", "вор" написаны так, как положено в грамматике, - с маленькой буквы, по понятиям же их нужно писать с большой: такой вот агитационный ход). Человека, отказавшегося выделить что-либо в общак, могут ожидать неприятности, как минимум - общее презрение. Но не стесняйтесь расспросить "активистов" общака о подробностях его функционирования: кто его держит, кто распределяет, кому реально помогли из этого общака. Главное, чтобы вопросы ваши носили познавательный, а не подозрительный и, тем более, обвинительный характер. Вам обязаны ответить. Имен, пожалуй, не назовут, но общую схему обрисуют. Дуриловка здесь недопустима, когда-нибудь за нее могут строго спросить. Также при наполнении общака недопустимо и насилие в любой его форме: угрозы, вымогательства, запугивания. Понятия (если они не козлиные) предполагают, что разумный и уважающий себя арестант сам выделит что-нибудь в общак, понимая, что он делает правильное дело. Если же вы ощущаете давление, можете не сомневаться - половину общака сожрут и скурят те, кто его собрал. В этом случае надо правильно оценить и рассчитать свои силы: или дать жесткий отказ, или, во избежание конфликта, что-то выделить, но щедрость (и глупость) не проявлять. Также надо знать, что тюремщики борются с общаком, пожалуй, ретивее, чем с любым другим проявлением зэков ской самодеятельности. Для них он, как красная тряпка для быка. Вот и воюют по-бычьи: топорно, неумело, бестолково, но нахраписто и жестоко. Объективных и серьезных причин для этого нет. Просто откуда-то сверху постоянно исходят суровые указания: общак - главный признак организации преступности, поэтому его надо находить, изымать и уничтожать (если бы поступали остроумнее, зэки давно вокруг общака перегрызли бы друг другу глотки, а так - наоборот - сплачиваются в борьбе). Тех, у кого изъяли общак, обязательно и строго наказывают. И всегда не того, кого надо. Дело в том, что общак хранят только какие-то серенькие мужички, которые или не понимают своей роли, или не могут отказать блатным. Поэтому, если вам предложили подержать в своих вещах часть общего добра, лучше откажитесь. Просто откажитесь, и все. Если у кого-то это вызовет раздражение, объясните, что вас уже дважды (или трижды - врать нужно по обстоятельствам) обыскивали одновременно три опера, искали ксивы на свободу по уголовному делу. Это не случайно. Поверят. И отстанут, найдут других желающих. "Лидеры организованных преступных групп" (или группировок, в чем разница - непонятно). Это термин милицейский, но его используют и зэки, говоря покороче - лидеры. К людям, которых так называют, надо относиться критически. Условно лидеров можно разделить на три категории. Первая категория - это лидеры преступных групп, которые вращаются в сфере большого бизнеса и политики. Влияние их на свободе, безусловно, колоссально. Влияние их в тюрьме, как правило, сомнительно (тем более, что садятся они очень редко, почти всегда откупаются). Хотя бывают и исключения. Для примера возьмем одного бывшего премьер-министра, который сейчас "парится" в Америке. Несколько лет назад, когда он был на коне, то мог в асфальт вкатать любого. А теперь представьте его в общей камере нашего СИЗО. Что и кому он здесь сможет рассказать, кто его слушать будет? Греть хату он, конечно, будет, и спать будет на удобном месте, но рулить - никогда. Если доведется сидеть с таким - держитесь поближе, возле него всегда сытно, и менты меньше будут тревожить. Вторая категория. Сбились на свободе в козью стаю три-четыре козла, а их возглавил пятый - прокозел. Натворили они каких-то гадостей: выставили десяток хат, убили мужика-таксиста гривен за двадцать выручки, кого-то ограбили, над кем-то поиздевались... Потом их, естественно, приняли, они друг друга быстренько посдавали и заехали на тюрьму. По милицейским сводкам они - организованная преступная группа, а во главе ее - лидер. Но тюрьма очень быстро раскусит, кто есть кто, и быть этому лидеру в том стойле, которого он заслуживает. От такого лидера лучше отодвинуться подальше, может случиться, что он уже находится на финишной прямой к параше и скоро будет не лидер, а пидер. Наконец, третья категория. Это те люди, которые, будучи на свободе, действительно находились во главе серьезных преступных групп. Их знают, их имена и клички на слуху, у них есть авторитет. Причем авторитетом они пользуются у классических уголовников, у новых бандитов, у бизнесменов, у милиционеров и у тюремщиков. Авторитет эти люди приобрели не за деньги, не за изощренный язык или приятную физиономию. Это результат последовательных действий, принципиальности, твердости, ума и еще многих серьезных качеств личности. Такой лидер - действительно лидер, то есть человек, за которым идут другие, идут с охотой, а не по принуждению или обману. Некоторые из них могли бы стать ворами в законе, а кое-кто, возможно, со временем еще станет. Большинство - никогда. Они, как правило, не стремятся к этому, да и биография у многих неподходящая для вора: служба в армии (а то и во внутренних войсках), работа в торговле, дружба с правоохранителями, должности завхозов и бригадиров в прошлых отсидках (по строгой тюремной морали эти должности козлиные, хоть и абсолютно не позорные). Такие лидеры более многочисленны, чем воры. Но их не так много, как может показаться: на тысячу зэков - три- четыре человека. Большинство из них склоняется скорее к бандитам, чем к ворам, но к воровскому движению они относятся нейтрально и достаточно лояльно. Скажем так: деньги в общак могут и не сдать, но если братве понадобится помощь - помогут. В общении эти люди вполне доступны, характер у каждого, конечно, свой, но одна общая черта имеется. Им не нужно набивать себе цену, они ее и так прекрасно знают. И знают, что ее прекрасно знают окружающие. Поэтому в общении они контактны и корректны, понты им ни к чему. Знакомство с таким человеком пригодится всегда, однако сильно выпячивать его не нужно. Дело в том, что между некоторыми из лидеров бывает вражда, и вражда нешуточная. В тюрьме эта вражда, как правило, ограничивается мордобоем, но на свободе последствия могут быть и посерьезнее. Пытаться вникнуть в суть этих войн и, тем более, занимать чью-то сторону не следует. Это их проблемы, сами разберутся. А вот тому, кто попал между жерновами, придется худо. Авторитеты. Наверное, никто толком не знает, что это такое. Преступный мир с давних пор употреблял слово "авторитет" в том смысле, в котором его употребляет "честный фраер" - обыватель, добропорядочный гражданин, человек, далекий от преступников. А именно - уважение, влияние. Второе значение слова "авторитет" - человек, пользующийся таким уважением и влиянием. Иногда употребление этого слова несколько искажается, но не сильно. Вместо фразы "он пользуется авторитетом", говорят - "он в авторитете". Называть конкретного человека авторитетом преступный мир (имеется в виду солидный преступный мир, не шпана) никогда не старался. Во всяком случае, можно точно утверждать, что ни один из тех, кого кто-то, когда-то, где-то назвал авторитетом, себя так никогда не называл и таковым не считал. Вор в законе знает, что он - вор, заявляет об этом во всеуслышанье и берет на себя ответственность за свой титул. Лидер преступной группы знает, что он лидер, отвечает за каждого, кто под ним находится и там, где надо отвечать - заявляет о своей ответственности. Так как авторитетом никто себя не называет и не считает, ответственности от этого "погоняла" никакой, то, стало быть, их (авторитетов) вроде как и нет, хотя слово это у всех на слуху. Этому явлению можно дать такое объяснение. Слово "авторитет" в качестве определения конкретного человека придумали менты. Они, общаясь с агентурой, неправильно истолковали применение этого слова. В середине девяностых годов в отчеты оперативных отделов попали такие термины, как "лидер преступной группы" (иногда более возвышенно - "лидер преступного мира") и "авторитет". При этом никто не мог понять, чем они различаются. Термины эти, естественно, родились где-то на самом верху, где сочиняются формы отчетов. Года два опера в колониях и тюрьмах задавали вопрос своим начальникам - чем, по- вашему, различаются две эти категории? Внятного ответа не было. Посмотреть в словарь русского языка, прочитать, что означают эти слова и чем они различаются, начальники додуматься не могли. Потом решение все-таки нашлось. Лидер - это человек, который реально кем-то руководит, а авторитет - тот, кого все уважают, но никто не слушается (вот это парень!). Это вызвало недоумение у рядовых оперативников, но спорить не стали - себе дороже выйдет. Хочет начальство, чтоб были авторитеты - пусть будут. Иногда, смеха ради, в пояснительные записки к отчетам по оперативной работе в число авторитетов вписывали главных петухов. И ничего - катило. Начальство хавало. Таким образом это слово вернулось к зэкам от ментов. В казенных отчетах, указаниях и тому подобной "литературе" слово "авторитет" должно было писаться в кавычках. Какой уж знаток словесности это придумал - неизвестно. Зачем - тоже неведомо. Почему авторитет в области математики или медицины пишется без кавычек, а авторитет в области преступных дел - в кавычках? Если он липовый авторитет - так и нечего о нем вспоминать, а если настоящий - то зачем кавычки? Впрочем, постепенно к этой безграмотности, как и ко многому другому, привыкли, но это слово правоохранители, а следом за ними журналисты, продолжают применять с завидным упорством. Делается это для того, чтобы проще было оправдывать свои ошибки и преувеличивать победы. По принципу: враг был силен - тем больше наша слава. Или меньше позор. По ситуации. Вот доказательство сказанному. "ПОСТАНОВЛЕНИЕ о привлечении в качестве обвиняемого. г. ... 28 августа 2002 года. Следователь по ОВД (особо важным делам - примечание автора) отдела расследования особо важных дел и преступлений, совершенных организованными преступными группами СУ (следственного управления - примечание автора) УМВД Украины (а интересно, может ли быть у нас МВД Уганды или, скажем, Гондураса? - интерес автора) в ... области майор милиции ..., рассмотрев материалы уголовного дела № 10020034, - УСТАНОВИЛ: А-ов, являясь "авторитетом" и лидером преступного мира..." (неужто всего мира? - удивление автора)..." И так далее. С этим постановлением согласен начальник отдела и т. д. (титулов тоже, как у российского монарха), очевидно, согласен и прокурор, получивший копию. Возникают вопросы. Данное постановление - сугубо процессуальный документ, не допускающий лирики. В каком уголовном или уголовно-процессуальном кодексе следователь отыскал словечки "авторитет" и "лидер преступного мира"? Зачем он их употребил? Только затем, чтобы внушить самому себе, своим начальникам, прокурору и, позже, судье особую важность уголовного дела и особую опасность его главного фигуранта. А-ов в прошлом, действительно, авторитетный жулик. Сейчас он немощный инвалид. Не продажный и не пугливый участковый, даже не обязательно умный, разогнал бы всю эту "махвию" вместе с ее "крестным отцом" рваной фуфайкой. Это все к чему? Старайтесь не употреблять слово "авторитет" в "процессуальном" смысле, может неудобно получиться. А если придется сидеть с человеком, именующим себя авторитетом, присмотритесь, не юродивый ли он? Понятия Слова "понятия", "жить по понятиям", "раскидать по понятиям" в последнее время стали употреблять все. При этом смысл этих выражений совершенно размазался, каждый толкует их так, как ему нравится. Часто люди, далекие от тюрьмы и преступной жизни вообще, вкладывают в них негативный смысл, мол, по понятиям,- значит, нехорошо, в этом кроется какой-то обман и зло. Умные и добрые дяди в телевизоре говорят: когда мы будем жить по законам - будет хорошо, а пока живем по понятиям - имеем плохо. На самом деле подобные рассуждения - полная гниль. Плохо мы живем потому, что сами умные дяди ни законов, ни понятий не признают, а, стало быть, живут по беспределу, и всех так жить принуждают. [[44] - Обратно автор удивляет.Живём мы так, как живём, не из-за нехорошей власти. А потому, что это мы, конкретно каждый из нас, имеем определённое устройство головы. А не потому, что "власть плохая". Выкидываешь мусор в форточку - это ты скотина, а не власть. Гадишь в подъезде - это ты скотина, а не власть. Носишься на машине по городу как умалишённый - это ты скотина, а не власть. Суёшь гаишнику деньги - это ты скотина, а не власть. Плюёшь на сограждан на работе и дома - это ты скотина, а не власть. Никто тебя не принуждает вести себя подобно скоту. Но если скотство для всех и каждого - норма, что удивляет вокруг?В зеркало чаще смотреться надо.А власть - она из таких же, как ты. Не из злых марсиан, нет. - Прим. Goblina] Понятия - это всего-навсего неписаные нормы арестантской жизни, выработанные годами и веками. Понятия заполняют, в основном, те ниши общественных отношений, которые не регулируются официальным законом. На языке юристов понятия называются "обычное право", которое существует в любой среде: балерин, шахтеров, любителей пива или, в нашем случае, преступников. Сущность понятий, как и любого права, состоит в равновесии двух нравственных интересов: личной свободы и общего блага (настолько, насколько в тюрьме могут существовать свобода и благо). [[45] - Например, дуэльный кодекс, по которому стрелялись так называемые благородные дворяне - типичный свод понятий. Как, собственно, и вся так называемая благородная мораль.Жаль, профессор Лотман про это не знал. - Прим. Goblina] Обычно понятия не вступают в противоречие с законом, они существуют как бы параллельно с ним, но иногда они противоречат закону и зачастую имеют гораздо большую силу, чем закон. Самый простой пример действенности таких неписаных правил (не имеющих отношения к преступному миру) - это когда учитель в школе спрашивает у учеников, кто разбил окно, а все молчат. По официальным нормам поведения предполагается, что все школяры наперебой станут рассказывать, как это произошло. И пальцем покажут на негодяя, разбившего стекло. Но все будут молчать, товарища не сдадут. Да и учитель, повозмущавшись для понту, про себя подумает, что пацаны и девчонки в классе вполне нормальные, потому что их молчание - это по понятиям. [[46] - Правда, потом, когда у этого учителя что-нибудь украдут и дети опять ничего не скажут, он будет очень сильно возмущён: как же так, у меня украли?! "Это не дети, это ворьё!" - будет кричать учитель.Вот так понятия учителя вступают в серьёзное противоречие с мозгом учителя, каковой не в силах с такой непосильной задачей справиться. - Прим. Goblina] В тюремной жизни понятия не просто нужны - они необходимы как воздух. Понятия признаются не только зэками, но и администрацией тюрьмы. Естественно, что в случаях, когда тюремщики должны действовать сообразно закону, они так и будут действовать, но понятия все-таки в расчет примут. Если в камере побьют человека, который повздорил с кем-то из верхушки камеры, и об этом станет известно администрации (если, конечно, не сама администрация это спровоцировала), можно не сомневаться, что экзекуция всем рулям, торчкам, смотрящим и прочей блатоте обеспечена. Небо им покажется с овчинку. Вполне возможно - с очень маленькую овчинку. Но если в камере побьют "крысу", укравшую у сокамерника сигареты или колбасу, то никакой экзекуции не будет. Ну, посадят в карцер одного-другого из числа тех, кто бил. И все. Хотя внешне правонарушения ничем не различаются, били и там, и там.[[47] - Рекомендую обратить внимание: если некто ворует у своих, он - крыса. Подлая сволочь, то есть. За кражу его по понятиям следует как минимум жестоко избить, а если есть желание - можно и опустить.Однако если тот же самый человек ворует у посторонних или у государства - всё нормально. Это почётное занятие уважаемого человека. А если и не почётное, то вполне нормальное, ничего особенного. Это ж не у меня.И в том и в другом случае - всё по понятиям. Всё в точности как в голове учителя: если меня не касается - всё нормально, если касается меня - всё наоборот, проклятая власть виновата.Такая вот диалектика. - Прим. Goblina] Перечислять понятия не имеет смысла, бумаги не хватит. Конкретное понятие привязано к конкретной ситуации. Да и простое знание понятий мало что даст, скорее, даже навредит. Понятия надо прочувствовать. Поэтому человеку, впервые попавшему в преступную среду, нужно очень внимательно прислушиваться, присматриваться и запоминать. Это единственный способ не наломать дров и не поломать себе судьбу. Тюремные понятия выработаны опытом многих поколений зэков. В отличие от истинных понятий существуют лжепонятия (чертячьи, или козлиные). Их плодят и поддерживают неопытные и неумные зэки, "нахватавшиеся верхушек" и пытающиеся внушить себе и окружающим, что они чего-то стоят на этой земле. Истинные понятия - это, конечно, не Десять Заповедей, это суровые и жестокие законы, которые довольно часто причиняют боль. [[48] - Обратно непонимание. Рекомендую потренироваться в исполнении десяти заповедей хотя бы недельку. О результатах можно будет рассказывать долго. - Прим. Goblina] Однако цель их - не причинение страдания, а выживание зэков как "биологического вида". Чертячьи же понятия всегда нацелены на благо одного за счет другого. Иногда (хотя не так уж и редко) в камере заводится какой-нибудь змей, который довольно ловко начинает раскидывать по понятиям действия и просчеты сокамерников, причем всегда так, что виноватым оказывается кто-то, а прав он. Как правило, этот змей - из числа ранее судимых. (Каким образом рецидивист может оказаться в камере с несудимыми, я уже писал). Так вот, если этот профессор блатной этики растолкует вам, что вы виноваты потому, что не так взяли ложку или не тем боком подошли к "телевизору" (так называется стол в общей камере) [[49] - В России "телевизором" называется настенный шкафчик - за внешнее сходство. Ну и сам телевизор, понятно, называют телевизором. - Прим. Goblina], и на словах (на его словах, разумеется) получается, что вы виноваты со всех сторон, а вы не можете понять, как это получилось, то смело говорите ему, чтобы он все это разжевал проще, потому что по понятиям любые объяснения должны быть понятны всем, а словоблудие - это ментовское, а не арестантское. Понятия - от слова "понятно". Таким поворотом разговора вы либо защитите себя от будущих хитросплетений (поверьте, для вас ничего хорошего в них нет, далее последуют обман и унижения, ваши унижения, разумеется), либо, что на деле бывает очень редко, вы обострите конфликт и от гнилого базара перейдете к базару жесткому. При этом не бойтесь показать, что вы пойдете и дальше - к рукопашной. Вот этого как раз и не произойдет, "специалисты" по понятиям не бывают специалистами по боям без правил и в таких случаях тушуются, надувают губы и переключаются на другой объект. Но это уже не ваше дело, в тюрьме каждый сам за себя. Любому человеку, попавшему за решетку, придется жить и действовать по понятиям. Мне встречались люди, которые не признавали таких правил и презрительно относились к обитателям тюрьмы, составляющим ее большинство и делающим из понятий культ. Это были бывшие спортсмены, офицеры, бизнесмены, люди сильные, решительные, не пугливые и знающие себе цену. Однако проходили год-два, и они полностью вливались в жизнь тюрьмы, рассуждали по понятиям, действовали по понятиям и даже по понятиям выступали третейскими судьями в зэковских конфликтах. Происходило это не потому, что кто-то на них воздействовал или запугивал. Враждовать с такими ребятами не стремится никто ни на воле, ни в тюрьме. Просто нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Коль среда обитания диктует правила, приходится играть именно по ним. В жизни по понятиям нет ничего плохого, цель всех неписаных законов - выживание. Тем более, что жить по понятиям - это вовсе не значит сутулить спину, распускать пальцы веером, чвыркать через губу, гнусавить "в натуре, бля буду", "божиться на пидора" и демонстрировать с понтом готовность вырвать у себя зуб. Достаточно просто уважать законы тюрьмы. "Фильтруй базар!" Выражение "фильтруй базар!" известно практически всем. И всеми понимается совершенно правильно - следи за речью! Это предупреждение много лет назад родилось в тюрьме и применялось в качестве предостережения от случайно сказанного оскорбительного слова или выражения. Тюремные понятия всегда строго регламентировали речь арестантов и условия использования той или иной фразы. Запреты на употребление различных слов или их сочетаний вырабатывались многими годами и были направлены на недопущение бессмысленных конфликтов в арестантской среде и сокращение конфликтов вообще. В последние два-три десятка лет значение этих запретов заметно снизилось, и сейчас речь зэков мало отличается от речи, например, базарных торговцев. Это плохо. Контроль за речью воспитывает у человека собранность, внимание, способность быстро обдумывать свои действия, а также уважение к себе и окружающим. По классическим нормам поведения без серьезной причины употреблять грязные, оскорбительные выражения могли себе позволить лишь зэки, занимающие самые нижние уровни в тюремной иерархии. О таких говорили: "Наглый, как колымский педераст". Несмотря на то, что сейчас в тюрьме какой-нибудь "правильный пацан", считающий себя чуть ли не пупом земли, позволяет себе базарить на уровне колымского пидора, все же любому зэку нужно стараться постоянно контролировать свою речь. От этого хуже не будет ни тому, кто говорит, ни тому, кто слушает. Основные причины необоснованного, беспорядочного и бестолкового употребления бранных слов - низкий уровень общей культуры (на жаргоне - "черт по жизни") и компенсация комплексов собственной неполноценности: глупости, безволия, малодушия, физической ущербности. Нормы использования в разговоре ругательных и оскорбительных выражений следующие. Матерные и другие грубые слова употреблять можно, но с соблюдением некоторых ограничений. Они не должны быть направлены в адрес конкретного человека. Ругаться "в воздух" можно сколько угодно, за это отвечать не нужно. Например, для выражения своего недовольства или возмущения действиями сокамерника можно смело говорить "для связки слов": "Вася, ёб его мать!". Но ни в коем случае нельзя сказать: "Вася, ёб твою мать!". Выражения (как матерные, так и не матерные), в любой форме указывающие на принадлежность человека к разряду "опущенных", а также на унижение сексуального характера его близких родственников (особенно матери), в местах лишения свободы являются тяжкими оскорблениями. Употребивший такое выражение должен отвечать за него: либо быть в состоянии обосновать необходимость оскорбления, либо понести наказание. Мало кто задумывается о смысле наиболее распространенного выражения "иди на хуй". Старые арестанты иногда возмущаются: "молодежи на хуй послать, как "здрасьте" сказать!" А надо бы задуматься. Несколько лет назад в одной колонии строгого режима молодой зэк именно так оскорбил пожилого одноногого, молчаливого и спокойного зэка, не подумав, что тот отбывает второй срок за убийство, и воспитывался на старых лагерных традициях. Инвалид потребовал извинений. Он вообще проявил чудеса терпеливости: несколько раз пытался объяснить обидчику, что тот поступил неправильно. В ответ оскорбление только повторялось. Одноногий скрытно вынес из промышленной зоны в жилую свой рабочий инструмент - пластину для укладки статора, надел чистую рубаху и на глазах у многих зэков в клубе колонии в очередной раз предложил обидчику извиниться. Тот не понял. Больше он вообще ничего не понял, инвалид воткнул ему пластину в шею и заколол одним ударом, как кабана. [[50] - Тут надо понимать, что посыл на три буквы - это конкретное обозначение посылаемого в качестве пидора. Если ты его посылаешь на известное место, это значит что он на него должен "надеться", ибо там ему и место.За такое убивают. - Прим. Goblina] Воспитательное значение этого поступка (почему-то хочется называть это поступком, а не преступлением) трудно переоценить. На год-два речь всех зэков в зоне резко обеднела на ругательства. Потом, правда, попустило. Видно, чтобы выработать устойчивый рефлекс, одного предъявления, даже такого яркого, недостаточно. Ругательные выражения надо употреблять как можно реже. Старик Фрейд сказал: "Человек, первым бросивший ругательство вместо камня, был творцом цивилизации". У людей (имеется в виду - у нормальных людей, не быдлоты) сильные выражения являются проявлением сильных эмоций и заменяют сильные действия. Как ни парадоксально, но "бык", ругающийся без остановок, на самом деле ругаться не умеет вообще, а только сквернословить (а это разные вещи). У него в запасе нет слов, которыми можно выразить сильную эмоцию, например, гнев. А применить вместо сильного слова сильное действие, скажем, ударить - опасно, не позволяют общественные нормы поведения. В результате у такого человека эмоции стираются, и он становится духовно "опущенным". В человеческом общении он настолько же беспомощен, как и "мыша", вообще не знающая ругательств. Для сведения: все без исключения люди, пользующиеся в криминальной среде уважением, крайне редко употребляют ругательства. При спокойном разговоре не употребляют их вообще. "Истинное достоинство подобно реке: чем она глубже, тем меньше издает шума" (Монтень). Примечательно, что влияние этих людей на окружение (даже случайное и временное, каким является тюремная камера или боксик сборного отделения) настолько велико, что рядом с ними и другие перестают ругаться, хотя прямых замечаний никто не делает. В этом смысле можно пожалеть, что авторитетных людей в преступной среде очень мало. Слова "феня", "блатная музыка" сейчас уже стали забываться. Туда им и дорога. Похоже, что эти явления отжили свое. Было время, когда воровской жаргон процветал, выполняя две важные социальные функции: разделительную и объединительную. Суть первой - отмежевание профессионального преступного мира от мира фраеров. Человек, "ботавший по фене", демонстрировал окружающим свою причастность к особому миру, и этой причастностью нагонял тревогу и страх на обывателя. Самое главное - ни один честный фраер не мог понять, о чем урки между собой разговаривают. [[51] - Это заблуждение.Профессиональный жаргон - это не какой-то секретный код, а всего лишь обозначения профессиональных понятий. Любой профессиональный жаргон непонятен постороннему - будь то компьютерный жаргон, жаргон военных медиков, бандитов или воров.Обозначения профессиональных понятий вырабатываются сами, в процессе работы, без какого либо злого умысла. И только во вторую очередь, в силу самой своей жаргонной сущности, они непонятны посторонним."У меня вчера сдохла мать! Всю ночь с ней проебался, и никакого толку!" - говорит в автобусе один специалист другому. Публика в ужасе от некрофильских разговоров, а речь всего лишь о том, что вышла из строя материнская плата."Слышь, этот пинчер опять стрелу просохатил!"- сообщает один урка другому. И обоим понятно, что речь идёт о том, что некое лицо известной половой ориентации не пришло на условленную встречу. И половина автобуса, что характерно, их отлично понимает.Урки разговаривают по фене потому, что это их профессиональный жаргон. Разговаривают они на нём вне зависимости от того, есть поблизости фраера или нет. Когда уркам надо, чтобы их никто не понял, они либо не разговаривают вообще (с пониманием конспирации у них - полный порядок), либо говорят намёками и постоянно с тревогой переспрашивают друг друга "Понял?" Частота употребления слова "понял" переходит все разумные пределы.Отсюда, кстати, происходит поговорка "Ты меня на "понял" не бери, понял?" - Прим. Goblina] Суть второй функции - каждый из владеющих "блатной музыкой" давал понять собратьям, кто он такой. Чтобы безошибочно находить себе подобных. Обе эти функции теперь никому не нужны. На уголовника, демонстрирующего свою причастность к преступному миру, могут посмотреть разве что с сожалением, а общаться между собой у преступников потребности нет, они не доверяют друг другу. Жаргонные слова и выражения существуют сейчас и, без сомнения, будут существовать всегда. Жаргон, как всякий неформальный и живой язык, постоянно меняется - одни слова уходят, другие искажаются или приобретают иной смысл, третьи привносятся в него извне. Понимать и знать жаргон не сложно, в нем применяются обычные русские слова, только в несколько ином значении. Злоупотреблять им не нужно, это выглядит глупо. Там, где смысл более точно передается обычными словами, нужно использовать обычную речь. Избегать использования жаргонных слов также не следует. Все они возникли совершенно естественным путем, "из народа", и зачастую гораздо точнее отражают суть понятия, чем официальные термины. Если зэки в свое время назвали народных заседателей "кивалами", то, наверное, точнее нельзя было сказать. Очень осторожно нужно употреблять слово "козел". На свободе оно практически безобидно, даже внятного значения не имеет, применяется как попало. Раздражение любого рода в адрес кого угодно мужского пола часто выражается этим словом. Именно в привычке к этому слову кроется опасность. Когда-то давно в местах лишения свободы оно мало отличалось от слова "петух". Потом значение его изменилось, несколько ослабло, и сейчас оно означает прихвостня администрации. Но, применяя его без разбора, можно нарваться на очень жесткую реакцию. За это слово в тюрьме надо отвечать. Многие люди были жестоко биты за случайно вырвавшееся - "козел!" Так уж сложилось, что в национальной тюрьме тема сексуальных отношений достаточно щекотлива. Чтобы не повторить ошибку многих неосторожных зэков, разговоров по этому поводу лучше вообще не вести. Но это не всегда удается. Из- за скуки и скученности тюремной камеры зэки вынуждены обсуждать самые разные стороны своей жизни до ареста, в том числе и отношения с женщинами. Надо твердо помнить, что по тюремным традициям женщина (в сексуальном плане) - существо второго сорта. (Это не мнение автора, это мнение, сложившееся в преступном мире!). [[52] - По фене женщина обозначается термином "животное". Стандартный отзыв о поведении женщины: тупое животное. По уголовным понятиям из- за женщины не может быть никаких конфликтов. То есть недостойно мужчины затевать разбирательства из-за бабы.Многие бандюки, к примеру, живут с проститутками. Проститутки, если кто вдруг не знает, это никаким боком не несчастные падшие женщины. В большинстве это хитрые, расчетливые твари. Бандюку нужна баба для регулярного удовлетворения половой потребности, и выбирается это животное из ближнего круга общения. Проститутке нужны деньги, и она живёт с бандюком. Сущность проститутки не даёт усомниться в том, что она животное, ни на секунду.Повторяю, никакие конфликты между людьми (люди - это не граждане, а строго профессиональные уголовники) из-за животного невозможны. Люди не конфликтуют из-за животных.Повторю за автором для тупых: это не я считаю женщин животными. Это я рассказываю о чужих понятиях.И вот живёт бандит с проституткой. Оба довольны: у него - натренированная баба под боком, у неё - деньги в достатке. Недостаток только один: проститутка не может больше трахаться с кем попало, это не приветствуется хозяином и его товарищами. А трахаться с кем попало хочется. У неё работа такая: как следует выпить с интересными людьми, вкусно закусить, а потом натрахаться всласть, да каждый день - по-новому.И как- то раз бандит-хозяин убывает по делам, а проститутке становится скучно. Слегка нажравшись в богатом кабаке, она начинает приставать к коллеге сожителя - мол, давай уже, чего там! Тот, будучи рангом пониже хозяина проститутки, посылает её подальше. А она ему и говорит: либо сейчас же прыгаем в койку, либо приезжает хозяин и я ему говорю, что ты хотел меня изнасиловать! Немая сцена. Потом посыл в известное место (животное можно посылать куда угодно безбоязненно).Приезжает хозяин. Проститутка докладывает: так и так, хотели изнасиловать, еле не далась! Тут следует понимать, что большинство бандитов "зону не топтало", то есть судимостей не имеет и в понятиях разбирается слабо. Поэтому хозяин призывает "виноватого" пред светлы очи. Разбор стремительно перерастает в скандал.Повторюсь, по понятиям такого быть не должно: люди из-за животных не конфликтуют. Однако слово за слово, и хозяин наносит "виноватому" удар по лицу. Как это всегда бывает, с одного безобидного удара - ломает под глазом кость и повреждает лицевой нерв. Морда - внутрь, дикая боль и всё такое. После чего заявляет: ты мне должен четыре тонны! А пока я заберу у тебя машину. И забирает. На чём и расстаются.Ситуация безумная: за какое-то животное с человека требуют денег! Это при том, что ничего и не было. И побитый обращается за помощью к более авторитетным людям, которые знакомы с понятиями не по наслышке. Авторитетные люди трактуют произошедшее однозначно: произошло грубейшее нарушение понятий. И назначают новую стрелку.Пострадавший, которому тем временем выправили поломанную морду, призывает к разбору ещё и сторонние силы. Это, конечно же, доблестный оперсостав, с которым пострадавший давно и плодотворно тайно сотрудничает на ниве борьбы с преступностью. Понятно, оперсостав прибывает на стрелку при оружии, с лицензией на отстрел - своих агентов надо беречь, о них надо заботиться.Стрелка назначается в людном месте - например, у Смольного. Там вероятие открытия огня уважающими друг друга сторонами значительно меньше. На место прибывают гражданин с набитым и починенным лицом, а с ним - уголовный авторитет и опер. Противная сторона присылает двух здоровенных быков - цинично, на отобранной у потерпевшего машине. И не успел авторитетный человек заговорить и объяснить чудовищную неправильность происходящего, как один из быков тут же послал его в известное место, предложил заткнуться и принялся орать о том, что про машину пора уже забыть, а деньги надо нести как можно быстрее.На замечание о недопустимости подобного поведения и предложение извиниться бык откидывает полу роскошного полушубочка и выволакивает на свет божий ППШ. С прикладом, с диском - все дела. Оппоненты тоже не растерялись, извлекли стволы. И началась клоунада. Наглого завалили на месте. В дорогом полушубке, и ППШ не помог. А второй под огнём убежал, запрыгнул в продырявленную машину и свинтил.Итог последующих разбирательств: три трупа, один участник до сих пор сидит, потерпевший - прячется за границей. Занавес.Вот - типичный пример нарушения понятий и его последствия. Для нормального человека затевать ссоры из-за животных - немыслимо. Потому что способы решения и последствия - всегда известны, а гибель человека из-за твари - недопустима.Кстати, именно из фени обозначение "животное" перекочевало в обыденную речь и теперь так яростно используется в интернете. - Прим. Goblina] Поэтому в любых сексуальных контактах женщина может выступать только в подчиненной и даже унизительной роли. Ни в коем случае нельзя допускать в рассказе упоминания о доставлении женщине каких-либо ласк, отличающихся от грубо традиционных. Это немедленно будет расценено, как склонность к извращениям и "контакт" с "грязными" частями женского тела. И объявлено об этом будет тоже немедленно, ведь сидеть с "контаченым" впадлу, его надо немедленно выломить из хаты. Судьба такого рассказчика будет печальна - чуть раньше или чуть позже он окажется в "петушатне". Мужчине, вообще, лучше никогда не рассказывать об интимных подробностях своей жизни. Уже сам интерес к этой теме наводит на размышления - а мужик ли ты? [[53] - Выглядит это примерно так.Сексуально озабоченный гражданин в красках повествует о своих любовных подвигах. Скучающие рядом люди неназойливо переводят интересную беседу на его жену:- А вот скажи, Вася, твоя жена у тебя в рот - берёт?- Берёт, конечно! - радостно сообщает Вася. - Она у меня это дело любит!- А ты, Вася, когда с ней любовью занимаешься, в губы её - целуешь?- А как же! - радостно сообщает Вася. - Я это дело люблю, целоваться!На этом интересная беседа заканчивается, а Вася собирает вещи и переезжает под нары. Потому что отныне Вася - пидор, ибо целовал рот, в котором побывал известный орган, а значит - запомоился навсегда.Данные понятия - они интернациональные. Персонаж Дэ Ниро в фильме "Анализируй это" на вопрос о том, берёт ли его жена в рот, брезгливо отвечает: да ты что, она ведь потом этими губами детей целует!Так что откровений в плане чего и куда ты совал, а так же что и кому лизал - следует тщательно избегать. Поймут неправильно, а среди петухов жить очень тяжело. - Прим. Goblina] Вряд ли в тюрьме найдется много людей, знающих правила грамматики. Но несмотря на это, одно правило соблюдается очень ответственно. Это применение возвратной частицы "-ся" в некоторых характерных словах. Частица "-ся" означает "себя". Поэтому можно уверенно говорить "я трахал", но ни в коем случае нельзя сказать - "я трахался". Наличие возвратной частицы всегда будет пониматься как указание на пассивную роль в акте мужеложства. Знание этой мелочи очень важно. Ошибка, скорее всего, приведет лишь к насмешкам, но при неумелом влиянии на дальнейшее развитие событий может стоить и дороже. Так что - фильтруй базар, бродяга! Азартные игры Игра была, есть и, наверное, всегда будет неизменным атрибутом тюрьмы. Основные причины этого - вынужденное скопление в одном месте множества мужиков и такое же вынужденное безделье этих мужиков. Работа не мешает, воровать не у кого, на баб и водку не отвлечешься, вот и появляется желание разбавить серую арестантскую скуку азартной игрой. Играют в тюрьме во что угодно: карты, нарды, домино, шашки, шахматы, спичечный коробок. Официально запрещенными являются карты, причем запрещены карты вообще, а не только традиционно азартные игры. [[54] - Деление игр на азартные и не- азартные понять непросто. Если есть выигрыш и есть проигрыш - как игра может не быть азартной? Какая разница во что играть: в шахматы, в шашки, в "Что? Где? Когда?", если в конце концов можно выиграть?Но тут надо чётко понимать, что в сознании рядового гражданина именно карты - мега-игра. Причём чем она "короче", тем лучше. Например, в "очко" - чудесная игра, думать очень много не надо, а лишиться всего можно в три секунды. - Прим. Goblina] За хранение колоды карт обязательно накажут. (Изредка возникает комическая ситуация, когда у зэка изымают не колоду, а только несколько карт. С одной стороны, хранение их запрещено, а, с другой - десятком карт ни в одну игру не сыграешь. Наблюдать со стороны за мучительным выбором решения каким-нибудь гражданином начальником довольно забавно). Нарды еще несколько лет назад были запрещены, потом их разрешили, и, надо признать, беды это не принесло никакой. [[55] - Нарды - очень хорошая игра. Множество граждан, откинувшись с зоны, потом зарабатывают на жизнь именно игрой в нарды. Школа!В заключении масса времени для тренировок: люди годами учатся играть, тасовать карты, сдавать, передёргивать. Именно в зонах расположены многочисленные кузницы кадров профессиональных картёжников. Садясь играть против такого, следует понимать: шансы выиграть равны нулю. В отношении тебя допустимы любые способы обмана, ибо если ты обмана не видишь - значит, никакого обмана и нет. - Прим. Goblina] Но, все же, жесткие запреты на азартные игры в тюрьме имеют серьезные основания. Сама по себе игра не представляет никакой опасности, опасны ее последствия. Если кто-то выиграл, то, следовательно, кто-то проиграл. И должен рассчитаться. Хорошо, если есть чем, а если нечем? Подобные ситуации очень распространены, они порождают глубокие конфликты и жестокие разрешения этих конфликтов. В тюремной азартной игре (на жаргоне это называется игра "под интерес", на официальном языке тюремщиков - игра с целью извлечения материальной выгоды, вот где разница: авантюризм и шкурность) [[56] - "Игра под/на интерес" - это игра на деньги. Игра "на просто так" - это игра на жопу того, кому предлагают поиграть.- Давай сыграем!- На что?- А на просто так!Поиграют, а потом кого-то в закутке в попу оттыкают. Кричать "а я не знал!" бесполезно, это никого не интересует.Ещё играют "на фуфло". Поскольку большинство непричастных в фене разбирается неважно, то мало кто понимает, что фуфло - это не только "ерунда", "барахло", "бесполезная вещь" и "обман", а ещё и самая что ни на есть обыкновенная жопа.В данном случае - твоя.- Прим. Goblina] всегда присутствует парадокс. Казалось бы, если один зэк проиграл, то другой обязательно выиграл. Не тут-то было. Проигравшие есть всегда, выигравших нет почти никогда. Выигравших - в смысле, тех, кто получил от игры реальную пользу. Как правило, проигравшему рассчитываться нечем, он же садился выигрывать, а не проигрывать. Мнение о том, что по тюрьме "гуляют" баснословные деньги - миф. Он возникает потому, что цены на "внутреннем" нелегальном тюремном "рынке" на сигареты, чай или водку намного выше, чем на свободе. Создается впечатление, что это от избытка денежной массы. На самом деле - от дефицита товаров. "Живых" денег в тюрьме немного и на расчет с долгами их обычно не хватает. В результате, игра "под интерес" приносит только беду, причем выигравший зачастую страдает не меньше проигравшего. Если о результатах конкретной игры неизвестно ментам (или пока неизвестно), то победитель обрекает себя на создание и дальнейшее развитие конфликта. К конфликтной ситуации, объективно сложившейся в результате игры, он должен добавить свое конфликтное поведение - выбивать долг. [[57] - Это называется, как уже объяснялось выше, "получить". - Прим. Goblina] Он как бы запрограммирован на такое поведение, отступить назад - значит уронить свой авторитет (или то, что ему кажется авторитетом). Если о результатах игры узнает администрация, то страдания победителя станут более материальными, а иногда и более чувствительными, особенно в некоторых местах. Тюремщики всегда вынужденно расценивают игру как разновидность мошенничества. Даже если она была честной, они об этом знать не могут, они за спиной у игравших не стояли. Поэтому администрация всегда встает на защиту проигравшего, не разрешая конфликт, а загоняя его вглубь. Иногда (к счастью, очень редко) проигравший рассчитывается быстро и решительно, втыкая победителю заточку в бок. Не с целью убить, а с целью причинить телесное повреждение, заработать новый срок, но гарантированно расстаться с кредитором. Впрочем, такая форма расчета бывала только у рецидивистов, которым на лишних три-пять лет срока наплевать. Отсюда предварительный вывод: игра в тюрьме - это зло, и нужно с первых дней пребывания за решеткой собрать волю в кулак и никогда не приближаться к играющей публике. А теперь - взгляд на проблему с другой стороны. "Для массы Арестантов и всего Порядочного Люда! Мира, благополучия и процветания Нашему Общему Дому и ходу Воровскому во имя Праведных дел!!! [[58] - Феня - она достаточно древняя, и поддерживается людьми не сильно грамотными, зачастую - сельскими. Поэтому в воровских прогонах всегда рельефно проступает схожесть с царскими указами и церковно-славянскими пассажами. Что ни задвиг, то "Святое Дело" да "Благо Воровское".Воры - они, как подобает публике тёмной, люди глубоко религиозные, православные. У них есть специальная сказка про воровскую деятельность: когда злые римляне распинали И. Христа, вор притырил один из гвоздей, которым его должны были прибить, чем облегчил крестные муки. За это Христос разрешил ворам воровать.Сказка сугубо секретная, из разряда священных тайн исключительно для приобщённых. - Прим. Goblina] Всем известно, что ДНО (дом наш общий - примечание автора) без игры будет серым, скучным и неприветливым. А потому, игра была, есть и будет во все времена сущест вования мужского общества и Братства. И как бы она не видоизменялась (от карт до домино - кладь-кладь, от ставок на футбол до обычного спорта, кто дальше плюнет), она остается средством общения и познания самого себя, своих сил и возможностей. И в этом случае еще больше возникает нужда и необходимость в Братском разъяснении единственно верных и правильных по жизни [[59] - Выражение "по жизни", если вдруг кто не знает, оно тоже из фени.- Ты кто по жизни?- Я по жизни вор!Звучит гордо. - Прим. Goblina] позиций отношения к игре, без соблюдения которых в ДНО будут царить распри, хаос и бандитский беспредел, который вносит сумятицу в Арестантскую солидарность и Тюремное Братство, играя на руку заинтересованным кругам и [тут нарисована пятиконечная звездочка] (пятиконечной звездочкой обозначается администрация - примечание автора). Пользуясь случаем и видя в этом большую необходимость, Я обращаюсь к вам, Арестанты: давайте вместе налаживать положение в ДНО, т. к. за нас это делать никто не будет!!! А начинать все надо со старых Братских принципов. Игра не портит отношений! Ни в коем случае нельзя мириться и соглашаться, а, тем более, доводить до того, что сел напротив - значит враг! Этими установками руководствоваться нельзя! И делать этого тоже нельзя, т. к. все это - не Наше! Все должно быть разумным и в пределах разумного, даже выигрыш или проигрыш. За неразумное отношение к игре и партнеру необходим строгий спрос как с играющих, так и с окружающих. И в этом случае спрашивается не за то, что они сделали, а за то, что они не сделали, а должны были сделать. В чем и заключается смысл Братского призыва: быть благоразумными и доброжелательными, а отнюдь не равнодушными друг к другу и к жизни НОД!!! Много хаоса и беспредела творится с молчаливого согласия окружающих, и все это лишь потому, что в ДНО забывают или не знают, что бездействие в милосердном деле преобразуется в действие смертоносного греха!!! Любая игра под интерес без очевидцев считается недействительной! [[60] - Гнусных ментовских слов надо избегать. Нельзя говорить "свидетель", нужно говорить "очевидец". Нельзя говорить "разборка" - это слово ментовское, следует говорить "разбор", как подобает правильному пацану! - Прим. Goblina] Во избежание непоняток, это должен знать каждый Арестант! Прежде, чем сесть играть, с партнером необходимо обговорить все правила, оговорки и отступления, связанные с игрой, взаимоотношениями и платежом. ИГРА - НЕ ИГРУШКИ! ЭТО СВЯТОЙ ДОЛГ, ЧЕСТЬ, СУДЬБА, ЖИЗНЬ! Это должен знать каждый! Нельзя втягивать в игру малолеток, т. к. они ведут неосознанный образ жизни. Нельзя втягивать в игру обманным путем, словоблудием (типа, пару штук сигарет), тем самым принуждать к игре и платежу. Нельзя также вынуждать к игре силой, угрозой, запугиванием, т. к. все это бандитское, а не Наше. [[61] - Рекомендую обратить внимание на то, как автор-вор решительно дистанцируется от бандитов. Он - не какой-то там урод-спортсмен, беспредельщик и по собственному желанию бритая скотина. Он - вор, воплощение порядочности и чести.Многие по незнанию называют братвой - бандитов. Братва - это те, кто за решёткой, в камерах и на зонах. Большинство бандитов про зоны знает только из рассказов соседей по двору, в понятиях - крайне слабы.Что, конечно, никак не мешает интеллектуалам видеть только то, что бросается в глаза: братва - это бандиты! И решительно не замечать того, что рулят всем несколько другие граждане. С таким же успехом братвой могут быть и матросы. - Прим. Goblina] Нельзя также переводить спортивный интерес в материальную выгоду (типа, присядки на сигареты). Нематериальное в материальное не переводится! Проиграл - уплати вовремя, гласит Арестантская заповедь. А потому любая отсрочка и неуплата вовремя является движком-фуфлом. Многие нечистоплотные Арестанты умышленно делают скащухи, чтобы потом упрекнуть или поставить "на вид" в тяжелый и трудный момент. Не скащайте и не допускайте этого, чтобы не было упреков и лишних разговоров! ДОЛГ КРАСЕН ПЛАТЕЖОМ, А ПЛАТЕЖ ДОЛЖЕН БЫТЬ ЧЕСТНЫМ! Практикуется также и преднамеренное "пачканье" в босяцкой среде, прячась от уплаты и скрываясь от партнера. [[62] - Босяк - урка, профессиональный уголовник и постоянный житель мест лишения свободы, он же бродяга. К примеру, несудимый бандит - никакой не босяк. И фраза "Держи босяцкий подгон!" персонажа по кличке Кила из фильма "Бумер" - она неправильная.Под "пачканьем" подразумевается распространение заведомо ложных измышлений про честных людей, с целью запятнать их репутацию и поиметь с этого выгоду. Поведение крайне недостойное.Разбором подобных аморальных явлений в дружном и честном арестантском коллективе занимаются воры или специально назначенные исполнять обязанности воров положенцы. - Прим. Goblina] В этом случае расчет может быть произведен с Вором или "положенцем". Ну, а со злоумышленника получат, как с интригана. Очень часто в период игры возникают спорные моменты, доходит до упреков, оскорблений и рукоприкладства. Этого делать категорически нельзя! ПРОЦЕСС ИГРЫ ПРИРАВНИВАЕТ ПАРТНЕРОВ! Ограничения суммы в игре должны распространяться только на тех, у кого были в игре сбои. Для остальных, чтобы не было оскорбительным, должен быть принцип разумности. На многих тюрьмах, лагерях для игры на число устанавливаются согласованные с Братвой суммы. Это нормально и разумно! Чтобы не плодить фуфло. По отношению выделения с игры на О (общак - примечание автора), будь то мужики или Воры, обязаловки нет, но, в первую очередь, это - лицо Арестанта, его демонстративное отношение к Общему и к НАШЕЙ ЖИЗНИ вообще. Порядочному Арестанту говорить об этом не надо. Для порядочных зачастую напоминается Библейский 10- процентный закон жертвы. Спор приравнивается к игре! А потому и расчет должен быть, как у Святого карточного долга! БЛЮДИТЕ СВЯТО ЭТУ ЧИСТОТУ! Данный прогон [[63] - Прогон - рекомендации вора, обязательные к исполнению всеми мыслящими людьми на тюрьме, озабоченными вопросами морали и нравственности.Прогон - он по умолчанию воровской, мужицких прогонов не бывает. Под словом "прогон" подразумевается содержание послания, само послание, передаваемое из камеры в камеру, называется малявой.Прогоны пишут, а не гонят. Гнать - значит нести ахинею. Сказать человеку "да ты гонишь" - значит, усомниться в его нормальности (гонят психи) и порядочности (обвинить во лжи). Это оскорбление, за это спросят. - Прим. Goblina] должен не только упорядочить взаимоотношения и открыть глаза Арестантам на Нашу Жизнь, но и не позволить забыть о том, что все это выстрадано Старшими Братьями и написано их кровью! Мы живем, а, значит, и учимся, чтобы знать, как надо жить в этом мире, чтобы меньше ощущать страданий и горя! С наилучшими Братскими пожеланиями ко всем Арестантам! Вор - Юрий Кацап. (Это единственная кличка в книге. Без этого нельзя, прогон получился бы обезглавленным. - Примечание автора). P. S. Прогон переписать, размножить и распространить по Братским хатам! 7.01.2001 г." Ну что тут добавишь? Написано не просто умно, а талантливо. Только окончательный вывод все равно остается прежним - не играть! notes [1] Обязательно взять кусачки (именно кусачки) для ногтей. Ножницы - нельзя, пилку - нельзя, а за ногтями надо ухаживать постоянно. - Прим. Goblina [2] Есть и более конкретная формулировка: явка с повинной увеличивает срок и укорачивает жизнь. - Прим. Goblina [3] У сотрудников пенитенциарных учреждений тоже есть профессиональный жаргон. Смешное слово "пленный" - как раз из него. - Прим. Goblina [4] На протяжении всей отсидки рядом с тобой постоянно будут находиться исключительно внимательные, заботливые слушатели - из числа работающих на оперчасть. Об этом тебе незамедлительно расскажут товарищи по заключению. А когда вернёшься с отсидки, на документах всегда будут писать: с методами оперативной работы знаком. Оперативная работа в местах лишения свободы поставлена неплохо. Это граждане непричастные всех ментов считают за идиотов. Познакомившиеся с суровыми реалиями лично считают несколько иначе. - Прим. Goblina [5] Так точно, на самом деле говорят "барабан". - Прим. Goblina [6] Дэцел есть, да. То есть это функциональная обязанность опера - вербовать осведомителей (читай - барабанов) и вести оперативную работу (читай - агентурную разведку) внутри спецконтингента. И, не поверите, с этим делом там полный порядок. Так что расслабляться не следует. - Прим. Goblina [7] Кум называется кумом потому, что сватает статьи. Кстати, выражение "букет статей" (или болезней) - оно оттуда же, из фени. - Прим. Goblina [8] А кроме того ещё и за раскрытие тех, про которые ты знаешь или слышал. - Прим. Goblina [9] Непонятное - слово исключительно многогранное. Блатная феня, как и любой другой профессиональный жаргон, словами не богата. Потому одно и то же слово может иметь массу значений. Слово "непонятное" в этом плане - практически рекордсмен. Оно обозначает всё на свете сразу. Выражение "попал в непонятное" охватывает широчайший диапазон ситуаций: от неспособности найти билетную кассу на вокзале до нечаянного рукопожатия со старым знакомым, ныне - лагерным петухом.- Прим. Goblina [10] Процесс вербовки выглядит несколько не так, как обычно рассказывают в своих сказках "про кровавую гэбню" отважные советские интеллигенты. При серьёзной вербовке аргументы используются настолько веские, что отказаться не получится. Как у дона Корлеоне: предложение, от которого невозможно отказаться. Только наоборот. - Прим. Goblina [11] Времена эти никуда не делись. Душить не будут только потому, что известный доносчик - он значительно безопаснее, чем доносчик не выявленный. Вот, например, Александр Исаевич Солженицын успешно работал в лагере тайным осведомителем, и - ничего, до сих пор как огурчик и живой! - Прим. Goblina [12] Человек, работающий на кума, называется кумовской. Он очень не любит, когда его так называют. Если человек не работает на кума, а его назвали кумовским - неизбежен конфликт, как правило - с кровью и увечьями. И даже если работает на кума, всё равно будет отрицать. Потому прежде чем говорить, всегда надо думать. Потому что за слова приходится отвечать. - Прим. Goblina [13] Законы у нас, как известно, принимают люди знающие и думающие. Например, принимается крайне толковый закон: на одного гражданина положено минимум четыре квадратных метра тюремной площади. Или восемь. А в камере царских времён общая площадь почему-то семь с половиной метров. То есть поместить в неё двоих - нельзя, явное нарушение закона. Оставить человека одного - тоже нельзя, потому что один человек находиться не должен, это опасно для него самого и для персонала. Мало того. Наши тюрьмы не могут вместить всех, кого надо. Поэтому в камере, где при царе сидело трое, сейчас обитает восемь человек. Новые тюрьмы, построенные с учётом требований времени - правильного размера, с хорошей вентиляцией - отчего- то не возводят. Собственно, вся перестроечная пропаганда была построена на истерике вокруг "ужасов социалистического ГУЛАГа" и его жертвах. Пока орали и ломали - всё было хорошо, как только поделили собственность - про зэков тут же забыли. А им, что характерно, сильно легче почему-то не стало. Эвон, известный актёр Жжёнов зашёл в Крестах в "свою" камеру, хотел поразить сидельцев ужасами о том, как страшно он сидел в 1937 году. Жути нагнать не получилось: оказалось и сегодня, в двадцать первом веке, в этой камере сидит ровно с только же, 32 человека. Понятное дело, стране значительно нужнее аквапарки, кинотеатры, торговые центры вселенского размаха. А где будут сидеть владельцы аквапарков, кинотеатров, торговых центров - какая разница? Внимание к тюрьме в обществе появляется только тогда, когда туда по злому стечению обстоятельств заезжает какой-нибудь олигарх. Вот тогда да, тогда крику до небес. А до рядовых граждан - никому дела нет. Привет творцам законов.- Прим. Goblina [14] Ключ отлично выглядит - здоровенный, как у Карабаса-Барабаса. - Прим. Goblina [15] Придумали это давно. Принцип озвучен древними римлянами: разделяй и властвуй. Знающие люди данным принципом успешно пользуются на протяжении всей истории человечества. - Прим. Goblina [16] Кстати, про телевизор. Можно не только телевизор, можно и холодильник. Непонятно только одно: где всё положенное по закону громоздить в камере, где даже спать всем приходится на одном боку и переворачиваться всем вместе по команде? - Прим. Goblina [17] Слово "прикол" - изначально наркоманское. Обозначает концентрацию внимания на предмете или мысли под воздействием наркотиков, как правило - опиатов. Например, скушав некоторое количество опия (раньше его ели, да), можно достаточно долго рассматривать собственный палец или час думать о том, в какую сторону открывается дверь холодильника. И то и другое под воздействием опия крайне интересно. Ранее про это говорилось: во, прикололо! Было смешно, что абсолютно никчёмный предмет/мысль так мощно "приколол" внимание. Когда рекомендовали "приколоться", это имело несколько иной смысл в плане веселья, отличный от нынешнего. В дальнейшем слово "ушло в народные массы" и теперь обозначает совсем другие смешные вещи: шутку, розыгрыш. - Прим. Goblina [18] Чёрт - слово оскорбительное. Не настолько оскорбительное, как петух, но достаточно серьёзное. Вообще адресное упоминание всего, у чего есть рога - чёрта, демона, лося - оскорбительно. Это потому, что любой намёк на наличие рогов понимается исключительно как намёк на козла. Козёл в нынешней терминологии - обобщающее название тех, кто сотрудничает с администрацией мест лишения свободы. Например, работает в секции охраны порядка. Данная разновидность сотрудничества не вызывает уважения у подавляющего большинства сидельцев, а попытки ассоциировать с козлом того, кто таковым не является - вызывают праведный гнев. То же самое касается любых орнитологических терминов: всякое упоминание чего бы то ни было связанного с птицами (крыльев, перьев, кудахтанья, кукарекания) немедленно ассоциируется с петухом. За что тоже придётся ответить. - Прим. Goblina [19] Опустили - вовсе не значит "семь человек по очереди совали половые органы в анальное отверстие опускаемого, имитируя половой акт". Хотя такое бывает. Это не значит "выбили передние зубы костяшкой домино при помощи шахматной доски, а потом всемером совали половые органы одновременно в анальное отверстие и в рот, имитируя половой акт". Хотя и такое бывает. В большинстве случаев опускаемому просто предлагают перебраться "в петушиный куток" - поближе к параше, в компанию опущенных ранее. Предлагают, если он не перешёл уже туда сам, осознав содеянное. Данную категорию сидельцев иронически называют "обиженными" (потому что их обидели), а место их скопления - "обиженкой". Зная это, решительно нельзя употреблять слово "обиженный" в обращениях типа "Ну ты чё, обиделся?" В ответ могут обидеть на полном серьёзе. - Прим. Goblina [20] Как-то раз в перестроечном угаре наше начальство приняло решение зазвать служителя культа, дабы он освятил нашу обитель скорби. Пригласили специально обученного попа, со всем уважением. Поп пришёл, походил туда-сюда, жалом поводил - и делать что бы то ни было отказался наотрез. У вас тут, говорит, такая бесовщина адская, что я здесь даже находиться не могу. И, подобрав полы рясы - сбежал, тряся кадилом. Не смог. А мы - ничего, кабинеты в камерах, там же и жили. В результате каждый - адский сатана. - Прим. Goblina [21] Ничего, им государство за вредность огромные деньжищи платит: не менее десяти баксов в месяц. Эти же выплаты легко покрывают опасность заражения специальной разновидностью тюремно-лагерного туберкулёза, лечить которую пока что не научились. За такие деньги, как известно, от чего угодно вылечиться можно. - Прим. Goblina [22] В тюрьме, по большому счёту, бить уже поздно. Дознание и следствие - они проводятся на воле, а не в тюрьме. И вот как раз на воле - пытают как следует. В чём сущность пытки? Совершенно верно, в добыче доказательств. Не признаний, нет. Признания в содеянном оперативников не интересуют. Надо совсем другое: где спрятал пистолет, где нож, где спрятал труп. При отсутствии доказательств от любого, даже самого страшного признания можно отказаться в суде. Мало ли что заставили сказать под пыткой? А вот когда найдут орудие убийства со следами крови и пальцев - отказаться не получится. Сколько про пытки ни рассказывай. Пытки в милиции буйным цветом расцвели в перестройку, когда службу массово покинули ветераны. В те времена, когда всё и вся оплёвывалось и подвергалось публичному осмеянию, люди серьёзные и честные уходили из милиции не задумываясь. Кроме того, опытному специалисту данного профиля в частной лавочке платят значительно больше. К середине девяностых советской милиции не стало. А вместе с ней ушла законность. На место ветеранов пришли молодые пацаны, которых и учить-то ремеслу было некому. Пацанам по молодости кажется, что кулаком - оно быстрее и надёжнее, главное - не жалеть сил. Дал разок в рыло - и вот он, результат. Это так, но далеко не везде и очень, очень далеко не всегда. Но молодые сил не жалели. И последствия не замедлили сказаться. Последствие первое, страшное: пытки стали нормой. Непонятно, сколько лет должно пройти, чтобы это прекратилось. Последствие второе, неожиданное: пытки сломали "воровскую идею". Это только в рассказах для детей герои под пытками молчат. В реальной жизни пытку не может выдержать никто. Под пытками сдают всех: и друзей, и недругов. Вот так просто и без затей вслед за советской властью рухнули воровские понятия. - Прим. Goblina [23] Известен простой и доступный способ "забить в наручники": руки - в наручники, руки в наручниках - на скамейку, сверху по наручникам наносится удар торцом другой скамейки. Боль - невыносимая. И никаких тебе нарушений инструкций. Прим. Goblina [24] Людям наивным по незнанию кажется, что пытка непременно требует наличия чудовищных инструментов: дыбы, кнута. Безусловно, пассатижи как инструмент познания - вне конкуренции. Но в жизни всё значительно проще. Затруднительно передать словами, какой ужас испытываешь когда тебе надевают на голову мешок и не дают дышать. Как себя чувствуешь, полежав часок связанным "ласточкой". Что испытывает голова, когда по ней на протяжении часа размеренно бьют справочником "Жёлтые страницы". Наиболее надёжные способы - они вообще никаких инструментов не требует. И приложения силы - не требуется. Например, человека можно заставить стоять неподвижно много часов подряд. Просто стоять. Часов через пятнадцать-двадцать результаты не замедлят сказаться. Можно не заставлять стоять, можно посадить на стул и просто не давать спать. Через пару суток тоже последует результат, который порадует всех участников. Если на своей шкуре не пробовал, кажется - да что здесь такого? Это ж не дыба! Желающие могут попробовать. Да, это не дыба. Однако будьте уверены: разочарований не будет. - Прим. Goblina [25] Следует понимать, что речь идёт об оскорблениях со стороны сотрудников пенитенциарного учреждения. За оскорбления со стороны товарищей - незамедлительно следует расправа. - Прим. Goblina [26] Как это ни печально, но мега-интеллектуалы свой мега-интеллект в элементарных бытовых ситуациях утрачивают напрочь. Это потому что реальность очень сильно отличается от тех выдуманных миров, в которых живёт мега-интеллектуал. Она страшная. - Прим. Goblina [27] "Белка" - это белая горячка, delirium tremens. - Прим. Goblina [28] Если в учреждении есть вор, то за всем смотрит он. Под словом "вор" в уголовных кругах подразумевается "вор в законе". Вот он - вор. А тот, кто ворует - он не вор, он - крадун. И высокое звание вор носить не вправе. Так вот, когда вора (правильно говорить - ворА, а не в0ра) в тюрьме/на зоне нет, его заменяет гражданин из числа стремящихся стать вором (его так и называют - стремящийся), так называемый положенец (то есть назначенный ворами). Тот, кто смотрит за общаком и соблюдением "воровского хода" (то есть за соблюдением арестантами тюремного закона и понятий) - называется смотрящим. - Прим. Goblina [29] Арестант - слово гордое. Именно так, арестантами (или честными арестантами), называют себя сидельцы. Задержанный, заключённый - слова ментовские, арестант - нет. Соответственно, арестант - правильное слово. - Прим. Goblina [30] Прокладка - суть некоторые хитрые действия или слова, как правило - слова и действия сотрудников милиции. Например, доблестный оперсостав задерживает автомобиль авторитетного парня по имени Вован. И учиняет обыск. Ищут не торопясь, потому что знают, где лежит то, что они ищут. По ходу обыска один опер как бы невзначай говорит другому: ты сзади под ковриком посмотри, Толян Косой говорил, что эта урила всегда под ковриком волыну держит! И точно, волына находится под ковриком. После этого в дружеских отношениях Вована и Толяна появится серьёзная трещина. В дальнейшем трещина может появиться ещё и в черепе Толяна. - Прим. Goblina [31] Снабжать арестованных товарищей всем необходимым - значит, подогревать. То, чем подогревают (пища, чай, табак, алкоголь, наркотики) называется грев. Пользоваться гревом - греться. Кроме того, можно, например, ещё и "уши греть" - подслушивать. - Прим. Goblina [32] На этом, кстати, основана известная загадка, употребляемая во время "камерной прописки". Вопрос звучит так: что выберешь - вилкой в глаз или в жопу раз? Многие по незнанию жалеют свой глаз и выбирают "в жопу раз", немедленно переходя в разряд петухов, ибо правильный пацан не рассматривает вопрос "в жопу раз" даже под угрозой лишения жизни, не то что какого-то паршивого глаза. Так вот, правильный пацан без раздумий выбирает "вилку в глаз", потому что он - правильный. Ну а если он совсем правильный, то чётко знает, что в камерах вилок нет, и потому выбирает вилку смело. Прописками занимаются по большей части подростки, "на взросляке" такими развлечениями не увлекаются. - Прим. Goblina [33] Когда оперу этого не надо, он даёт команду провести шмон в нескольких камерах подряд, где требуемая камера будет не первой и не последней по счёту. В этом случае сидельцам тоже исключительно трудно понять, кто кого сдал. - Прим. Goblina [34] Получить - понятие страшное. "Он с него получил" обозначает целую группу явлений: забрал деньги, жестоко избил, опустил. Близкое понятие - спрашивать. Спрашивать на фене - вовсе не то, что в обычном понимании. Спрашивать - это практически то же самое, что получить. Поэтому если кто-то задаёт вопросы - это называется не "спрашивать", а "интересоваться". Вопрос всегда предваряется этим словом - "интересуюсь". И самый отрезвляющий ответ на него звучит как "С какой целью интересуешься?" Употреблять слова "получить" и "спрашивать" следует осторожно. - Прим. Goblina [35] Про мудрость - никакие не шутки. Изрядно посидевший гражданин никогда не отвечает на поставленный вопрос сразу - прежде чем ответить, он всегда думает. Это выглядит как некоторая заторможенность и всегда бросается в глаза, но на самом деле - просто крайне полезный жизненный навык. Прежде чем открыть рот - думай. - Прим. Goblina [36] Замечательно излагает автор! Респект. - Прим. Goblina [37] На кино всё это совершенно не похоже. Даже если некий мега-каратист отоварит ряд сокамерников в жестокой рукопашной, они быстро найдут способ отомстить. Их - много, а ты - один. Спустишь штанцы, присядешь "на дальняк" (читай - унитаз), а тебе с разбегу - сапогом в рыло. А уж когда упадёшь, группа ранее избитых оторвётся по полной. И, возможно, не раз. - Прим. Goblina [38] Это исключительно веский, убойный аргумент. Нормальные люди блюдут понятия свято. - Прим. Goblina [39] Исключительно широко, кстати, распространённое идиотское мнение. Я бы даже сказал, дурость национального размаха и масштаба. Убить человека - вовсе не так просто, как многим кажется. Особенно - в тюрьме. Не в том смысле, что никак не удаётся задушить/зарезать (с этим никаких проблем не возникает). Совсем не просто сделать это грамотно. Люди, которые несут службу, на свою задницу подобных приключений искать решительно не желают. Мало ли кому чего хочется? Отвечать потом придётся кому-то лично, а подставлять собственный зад за решения чужих проблем - дураков нет. Даже, каким бы это кому странным не показалось, среди милиционеров. - Прим. Goblina [40] Рекомендую прислушаться к мнению специалиста, знающего вопрос не по наслышке. Желающим поразмышлять на тему "врачи-убийцы" - просто для раздумий, бывают такие или не бывают. - Прим. Goblina [41] Происходит это не потому, что упыри-тюремщики привыкли всё делать тайно и крайне ловко прячут концы. Это происходит потому, что за любую смерть придётся отвечать. Ответ подразумевает служебное расследование, проводимое людьми со стороны, которым на всё наплевать (типа из Москвы). В ходе расследования личный состав начинает отчаянно друг друга сдавать - потому что в наиболее распространённом случае руководство не желает отвечать за идиотские действия подчинённых, а подчинённые не хотят отвечать вообще ни за что. Результатом служебной проверки может оказаться, например, выговор. В результате получения выговора сотрудник в течение года не будет получать премий, а это - серьёзный удар по материальному положению. Многим кажется, что за решёткой все поголовно гребут взятки лопатами, но на самом деле это не так. Во-первых, взятки далекое не всем дают. Во-вторых, далеко не все их берут. В-третьих, если ты даже взял, в оперчасти про это завтра будут знать. В общем, лишиться премии - это очень серьёзный удар по карману. Можно получить запись о неполном служебном соответствии. Это, так сказать, первый звонок о том, что пора искать себе другое место, скорее всего - в так называемом народном хозяйстве, то есть на гражданке. А что ты там будешь делать, если специальность у тебя - контролёр, и работать руками ты не умеешь? В бизнесе себя найдёшь? Это вряд ли. Если повезёт - будешь шлагбаум на автостоянке поднимать и опускать, но это только если повезёт. И если даже со службы не выпрут, запись в личном деле останется и радикально отразится на продвижении по службе. Так что более чем понятно, что человек изо всех сил постарается доказать, что лично он - не при делах. Если при этом надо сдать конкретных виновников - не проблема, сдаст. Если накат сверху не сильный, то руководство подчинённых сначала пытается защищать. Защищая подчинённых, оно защищает самих себя, потому что пятно на подразделение - это пятно в первую очередь на руководство. Со стороны кажется, что "они своих выгораживают". Нет, выгораживают не своих, а лично себя, потому что оказаться в "братской могиле" не хочется никому. Но как только накат становится сильнее, всех этих "своих" тут же выкидывают пинком под сраку, потому что отвечать за чью-то дурость - желающих нет. Многим может показаться "вот ведь какие сцуки - менты". Кажется подобное совершенно напрасно, ибо менты - точно такие же люди, как и все остальные, и в экстремальных ситуациях ведут себя точно также, как и все остальные граждане. Моя хата с краю, разбирайтесь как хотите, а меня не трожьте. Соответственно, руководство всеми силами постарается избавиться от нерадивых сотрудников. Никому не хочется лишаться премий, званий и карьер. Но, конечно, следует помнить, что ликвидация наследия проклятого коммунизма, именуемого законностью, и широкое внедрение в тюремную жизнь денежного обмена прекрасно способствует тому, что закрывались глаза на что угодно. В том числе - и на убийства. - Прим. Goblina [42] Данными пассажами автор откровенно удивил. Любая организация функционирует по определённым принципам. Этим принципам строго соответствует человеческий материал, из которого строится организация. Например, для продвижения по служебной лестнице в кадровой службе требуются определённые качества: усидчивость, хорошая память, навыки психологической работы с людьми. Кадровику не надо быть чемпионом по рукопашному бою, и было бы по меньшей мере странным требовать от него техничного исполнения ударов ногами в голову. Бойцу из бандитской бригады нужны другие качества: отменная физическая подготовка, способность к стремительному принятию решений и постоянная готовность отстаивать свои интересы с помощью физической силы. От него требуется умело бить, а зачастую - убивать. Он всё время настороже, постоянно кого-то нагибает, что-то отнимает, что-то делит - жизнь бьёт ключом. Бандит радикально отличается от сотрудника отдела кадров. Это совершенно разные люди, занятые совершенно разными видами деятельности. Ещё более наглядный пример - армия. Армия в мирное время и армия в военное время - это две совсем разные армии. В мирное время военнослужащие занимаются учёбой и подготовкой, в военное - убивают себе подобных, что немыслимо в мирное время. Личный состав воюющей армии радикально отличается от личного состава армии мирного времени. И когда война закончится, воевавшие люди с трудом впишутся (если вообще впишутся) в армию мирного времени. В общем, с одной стороны у нас - профессиональный преступник, человек сильный и жёсткий, думающий, закалённый в ежедневных схватках с себе подобными и милицией. Воюющий боец. А с другой стороны - гражданин, который пошёл на службу потому, что там вроде бы зарплату не задерживают и вообще спокойно. Чиновник. И вот - встреча! От одного за десять метров веет агрессией, находящиеся рядом чувствуют это без слов. Такие люди особенно сильно воздействуют на советских интеллигентов, непривычных ни к ответственности за дело, ни тем более - к ответственности за слово. Советский интеллигент перед уголовником заворожено обмирает, как кролик перед удавом. И потом всю жизнь рассказывает в помойных сериалах типа "Штрафбат", насколько уголовник (а уж тем более - вор!) умён и справедлив. Второй - вялая, расхлябанная рохля. Физическое развитие - на уровне десятиклассника, авторитет равен нулю даже перед родной женой и детьми, интеллект отточен в разговорах про рыбалку и футбол. На службе - у него власть, он мстит всем за домашние обиды. Он не боец, нет. Он чиновник. Службу он отбывает с девяти до шести, безо всякого интереса. Да, бывают другие сотрудники - действующие на переднем краю оперативники. Это, ясен пончик, не кадровики. Это бойцы. Сурового оперативника непросто отличить от бандита, настолько схожи внешний вид, манеры и повадки. Вот с этим - без дураков, его воспринимают как человека, к нему относятся с уважением. Правда, следует помнить, что чиновники из оперативников как-то не очень получаются. Повторюсь, кадровику не надо махать ногами. Оперативнику не надо знать тонкости оформления пенсии по выслуге лет. Это разные люди, сформированные разными средами и работающие в разных средах. Требовать от птицы, чтобы она плавала под водой - несерьёзно. - Прим. Goblina [43] Чистая правда. Можно как угодно хорошо знать "феню", можно отлично понимать о чём идёт речь в разговоре матёрых уголовников. Однако выдать себя за своего - невозможно в принципе, выщемят моментом.- Прим. Goblina [44] Обратно автор удивляет. Живём мы так, как живём, не из-за нехорошей власти. А потому, что это мы, конкретно каждый из нас, имеем определённое устройство головы. А не потому, что "власть плохая". Выкидываешь мусор в форточку - это ты скотина, а не власть. Гадишь в подъезде - это ты скотина, а не власть. Носишься на машине по городу как умалишённый - это ты скотина, а не власть. Суёшь гаишнику деньги - это ты скотина, а не власть. Плюёшь на сограждан на работе и дома - это ты скотина, а не власть. Никто тебя не принуждает вести себя подобно скоту. Но если скотство для всех и каждого - норма, что удивляет вокруг? В зеркало чаще смотреться надо. А власть - она из таких же, как ты. Не из злых марсиан, нет. - Прим. Goblina [45] Например, дуэльный кодекс, по которому стрелялись так называемые благородные дворяне - типичный свод понятий. Как, собственно, и вся так называемая благородная мораль. Жаль, профессор Лотман про это не знал. - Прим. Goblina [46] Правда, потом, когда у этого учителя что-нибудь украдут и дети опять ничего не скажут, он будет очень сильно возмущён: как же так, у меня украли?! "Это не дети, это ворьё!" - будет кричать учитель. Вот так понятия учителя вступают в серьёзное противоречие с мозгом учителя, каковой не в силах с такой непосильной задачей справиться. - Прим. Goblina [47] Рекомендую обратить внимание: если некто ворует у своих, он - крыса. Подлая сволочь, то есть. За кражу его по понятиям следует как минимум жестоко избить, а если есть желание - можно и опустить. Однако если тот же самый человек ворует у посторонних или у государства - всё нормально. Это почётное занятие уважаемого человека. А если и не почётное, то вполне нормальное, ничего особенного. Это ж не у меня. И в том и в другом случае - всё по понятиям. Всё в точности как в голове учителя: если меня не касается - всё нормально, если касается меня - всё наоборот, проклятая власть виновата. Такая вот диалектика. - Прим. Goblina [48] Обратно непонимание. Рекомендую потренироваться в исполнении десяти заповедей хотя бы недельку. О результатах можно будет рассказывать долго. - Прим. Goblina [49] В России "телевизором" называется настенный шкафчик - за внешнее сходство. Ну и сам телевизор, понятно, называют телевизором. - Прим. Goblina [50] Тут надо понимать, что посыл на три буквы - это конкретное обозначение посылаемого в качестве пидора. Если ты его посылаешь на известное место, это значит что он на него должен "надеться", ибо там ему и место. За такое убивают. - Прим. Goblina [51] Это заблуждение. Профессиональный жаргон - это не какой-то секретный код, а всего лишь обозначения профессиональных понятий. Любой профессиональный жаргон непонятен постороннему - будь то компьютерный жаргон, жаргон военных медиков, бандитов или воров. Обозначения профессиональных понятий вырабатываются сами, в процессе работы, без какого либо злого умысла. И только во вторую очередь, в силу самой своей жаргонной сущности, они непонятны посторонним. "У меня вчера сдохла мать! Всю ночь с ней проебался, и никакого толку!" - говорит в автобусе один специалист другому. Публика в ужасе от некрофильских разговоров, а речь всего лишь о том, что вышла из строя материнская плата. "Слышь, этот пинчер опять стрелу просохатил!"- сообщает один урка другому. И обоим понятно, что речь идёт о том, что некое лицо известной половой ориентации не пришло на условленную встречу. И половина автобуса, что характерно, их отлично понимает. Урки разговаривают по фене потому, что это их профессиональный жаргон. Разговаривают они на нём вне зависимости от того, есть поблизости фраера или нет. Когда уркам надо, чтобы их никто не понял, они либо не разговаривают вообще (с пониманием конспирации у них - полный порядок), либо говорят намёками и постоянно с тревогой переспрашивают друг друга "Понял?" Частота употребления слова "понял" переходит все разумные пределы. Отсюда, кстати, происходит поговорка "Ты меня на "понял" не бери, понял?" - Прим. Goblina [52] По фене женщина обозначается термином "животное". Стандартный отзыв о поведении женщины: тупое животное. По уголовным понятиям из-за женщины не может быть никаких конфликтов. То есть недостойно мужчины затевать разбирательства из-за бабы. Многие бандюки, к примеру, живут с проститутками. Проститутки, если кто вдруг не знает, это никаким боком не несчастные падшие женщины. В большинстве это хитрые, расчетливые твари. Бандюку нужна баба для регулярного удовлетворения половой потребности, и выбирается это животное из ближнего круга общения. Проститутке нужны деньги, и она живёт с бандюком. Сущность проститутки не даёт усомниться в том, что она животное, ни на секунду. Повторяю, никакие конфликты между людьми (люди - это не граждане, а строго профессиональные уголовники) из-за животного невозможны. Люди не конфликтуют из- за животных. Повторю за автором для тупых: это не я считаю женщин животными. Это я рассказываю о чужих понятиях. И вот живёт бандит с проституткой. Оба довольны: у него - натренированная баба под боком, у неё - деньги в достатке. Недостаток только один: проститутка не может больше трахаться с кем попало, это не приветствуется хозяином и его товарищами. А трахаться с кем попало хочется. У неё работа такая: как следует выпить с интересными людьми, вкусно закусить, а потом натрахаться всласть, да каждый день - по-новому. И как-то раз бандит-хозяин убывает по делам, а проститутке становится скучно. Слегка нажравшись в богатом кабаке, она начинает приставать к коллеге сожителя - мол, давай уже, чего там! Тот, будучи рангом пониже хозяина проститутки, посылает её подальше. А она ему и говорит: либо сейчас же прыгаем в койку, либо приезжает хозяин и я ему говорю, что ты хотел меня изнасиловать! Немая сцена. Потом посыл в известное место (животное можно посылать куда угодно безбоязненно). Приезжает хозяин. Проститутка докладывает: так и так, хотели изнасиловать, еле не далась! Тут следует понимать, что большинство бандитов "зону не топтало", то есть судимостей не имеет и в понятиях разбирается слабо. Поэтому хозяин призывает "виноватого" пред светлы очи. Разбор стремительно перерастает в скандал. Повторюсь, по понятиям такого быть не должно: люди из-за животных не конфликтуют. Однако слово за слово, и хозяин наносит "виноватому" удар по лицу. Как это всегда бывает, с одного безобидного удара - ломает под глазом кость и повреждает лицевой нерв. Морда - внутрь, дикая боль и всё такое. После чего заявляет: ты мне должен четыре тонны! А пока я заберу у тебя машину. И забирает. На чём и расстаются. Ситуация безумная: за какое-то животное с человека требуют денег! Это при том, что ничего и не было. И побитый обращается за помощью к более авторитетным людям, которые знакомы с понятиями не по наслышке. Авторитетные люди трактуют произошедшее однозначно: произошло грубейшее нарушение понятий. И назначают новую стрелку. Пострадавший, которому тем временем выправили поломанную морду, призывает к разбору ещё и сторонние силы. Это, конечно же, доблестный оперсостав, с которым пострадавший давно и плодотворно тайно сотрудничает на ниве борьбы с преступностью. Понятно, оперсостав прибывает на стрелку при оружии, с лицензией на отстрел - своих агентов надо беречь, о них надо заботиться. Стрелка назначается в людном месте - например, у Смольного. Там вероятие открытия огня уважающими друг друга сторонами значительно меньше. На место прибывают гражданин с набитым и починенным лицом, а с ним - уголовный авторитет и опер. Противная сторона присылает двух здоровенных быков - цинично, на отобранной у потерпевшего машине. И не успел авторитетный человек заговорить и объяснить чудовищную неправильность происходящего, как один из быков тут же послал его в известное место, предложил заткнуться и принялся орать о том, что про машину пора уже забыть, а деньги надо нести как можно быстрее. На замечание о недопустимости подобного поведения и предложение извиниться бык откидывает полу роскошного полушубочка и выволакивает на свет божий ППШ. С прикладом, с диском - все дела. Оппоненты тоже не растерялись, извлекли стволы. И началась клоунада. Наглого завалили на месте. В дорогом полушубке, и ППШ не помог. А второй под огнём убежал, запрыгнул в продырявленную машину и свинтил. Итог последующих разбирательств: три трупа, один участник до сих пор сидит, потерпевший - прячется за границей. Занавес. Вот - типичный пример нарушения понятий и его последствия. Для нормального человека затевать ссоры из-за животных - немыслимо. Потому что способы решения и последствия - всегда известны, а гибель человека из-за твари - недопустима. Кстати, именно из фени обозначение "животное" перекочевало в обыденную речь и теперь так яростно используется в интернете. - Прим. Goblina [53] Выглядит это примерно так. Сексуально озабоченный гражданин в красках повествует о своих любовных подвигах. Скучающие рядом люди неназойливо переводят интересную беседу на его жену: - А вот скажи, Вася, твоя жена у тебя в рот - берёт? - Берёт, конечно! - радостно сообщает Вася. - Она у меня это дело любит! - А ты, Вася, когда с ней любовью занимаешься, в губы её - целуешь? - А как же! - радостно сообщает Вася. - Я это дело люблю, целоваться! На этом интересная беседа заканчивается, а Вася собирает вещи и переезжает под нары. Потому что отныне Вася - пидор, ибо целовал рот, в котором побывал известный орган, а значит - запомоился навсегда. Данные понятия - они интернациональные. Персонаж Дэ Ниро в фильме "Анализируй это" на вопрос о том, берёт ли его жена в рот, брезгливо отвечает: да ты что, она ведь потом этими губами детей целует! Так что откровений в плане чего и куда ты совал, а так же что и кому лизал - следует тщательно избегать. Поймут неправильно, а среди петухов жить очень тяжело. - Прим. Goblina [54] Деление игр на азартные и не-азартные понять непросто. Если есть выигрыш и есть проигрыш - как игра может не быть азартной? Какая разница во что играть: в шахматы, в шашки, в "Что? Где? Когда?", если в конце концов можно выиграть? Но тут надо чётко понимать, что в сознании рядового гражданина именно карты - мега-игра. Причём чем она "короче", тем лучше. Например, в "очко" - чудесная игра, думать очень много не надо, а лишиться всего можно в три секунды. - Прим. Goblina [55] Нарды - очень хорошая игра. Множество граждан, откинувшись с зоны, потом зарабатывают на жизнь именно игрой в нарды. Школа! В заключении масса времени для тренировок: люди годами учатся играть, тасовать карты, сдавать, передёргивать. Именно в зонах расположены многочисленные кузницы кадров профессиональных картёжников. Садясь играть против такого, следует понимать: шансы выиграть равны нулю. В отношении тебя допустимы любые способы обмана, ибо если ты обмана не видишь - значит, никакого обмана и нет. - Прим. Goblina [56] "Игра под/на интерес" - это игра на деньги. Игра "на просто так" - это игра на жопу того, кому предлагают поиграть. - Давай сыграем! - На что? - А на просто так! Поиграют, а потом кого-то в закутке в попу оттыкают. Кричать "а я не знал!" бесполезно, это никого не интересует. Ещё играют "на фуфло". Поскольку большинство непричастных в фене разбирается неважно, то мало кто понимает, что фуфло - это не только "ерунда", "барахло", "бесполезная вещь" и "обман", а ещё и самая что ни на есть обыкновенная жопа. В данном случае - твоя.- Прим. Goblina [57] Это называется, как уже объяснялось выше, "получить". - Прим. Goblina [58] Феня - она достаточно древняя, и поддерживается людьми не сильно грамотными, зачастую - сельскими. Поэтому в воровских прогонах всегда рельефно проступает схожесть с царскими указами и церковно-славянскими пассажами. Что ни задвиг, то "Святое Дело" да "Благо Воровское". Воры - они, как подобает публике тёмной, люди глубоко религиозные, православные. У них есть специальная сказка про воровскую деятельность: когда злые римляне распинали И. Христа, вор притырил один из гвоздей, которым его должны были прибить, чем облегчил крестные муки. За это Христос разрешил ворам воровать. Сказка сугубо секретная, из разряда священных тайн исключительно для приобщённых. - Прим. Goblina [59] Выражение "по жизни", если вдруг кто не знает, оно тоже из фени. - Ты кто по жизни? - Я по жизни вор! Звучит гордо. - Прим. Goblina [60] Гнусных ментовских слов надо избегать. Нельзя говорить "свидетель", нужно говорить "очевидец". Нельзя говорить "разборка" - это слово ментовское, следует говорить "разбор", как подобает правильному пацану! - Прим. Goblina [61] Рекомендую обратить внимание на то, как автор-вор решительно дистанцируется от бандитов. Он - не какой-то там урод-спортсмен, беспредельщик и по собственному желанию бритая скотина. Он - вор, воплощение порядочности и чести. Многие по незнанию называют братвой - бандитов. Братва - это те, кто за решёткой, в камерах и на зонах. Большинство бандитов про зоны знает только из рассказов соседей по двору, в понятиях - крайне слабы. Что, конечно, никак не мешает интеллектуалам видеть только то, что бросается в глаза: братва - это бандиты! И решительно не замечать того, что рулят всем несколько другие граждане. С таким же успехом братвой могут быть и матросы. - Прим. Goblina [62] Босяк - урка, профессиональный уголовник и постоянный житель мест лишения свободы, он же бродяга. К примеру, несудимый бандит - никакой не босяк. И фраза "Держи босяцкий подгон!" персонажа по кличке Кила из фильма "Бумер" - она неправильная. Под "пачканьем" подразумевается распространение заведомо ложных измышлений про честных людей, с целью запятнать их репутацию и поиметь с этого выгоду. Поведение крайне недостойное. Разбором подобных аморальных явлений в дружном и честном арестантском коллективе занимаются воры или специально назначенные исполнять обязанности воров положенцы. - Прим. Goblina [63] Прогон - рекомендации вора, обязательные к исполнению всеми мыслящими людьми на тюрьме, озабоченными вопросами морали и нравственности. Прогон - он по умолчанию воровской, мужицких прогонов не бывает. Под словом "прогон" подразумевается содержание послания, само послание, передаваемое из камеры в камеру, называется малявой. Прогоны пишут, а не гонят. Гнать - значит нести ахинею. Сказать человеку "да ты гонишь" - значит, усомниться в его нормальности (гонят психи) и порядочности (обвинить во лжи). Это оскорбление, за это спросят. - Прим. Goblina